— Нет, не случайно. Тогдашние шаманы мерасков знали и умели намного больше, чем сейчас. Разумеется, понять, кто я такой, они были не в состоянии, но почувствовать, а потом и найти меня все-таки смогли. С ними я разговаривать не стал, а вот с Барматурганом пришлось пообщаться…
— Пришлось?
— Вы не представляете, каким он был назойливым, — пожаловался Шель. — Он обещал мне любые жертвы, лишь бы я помог ему встать во главе мерасков…
— Но вы отправили его к даянам, — напомнил я.
— Да. Поверьте, если бы тогда мераски получили такого правителя, для Империи это стало бы очень серьезной проблемой. А я сделал так, что он создал свое государство не по соседству с Империей.
— А почему он потом не присоединил потом к своим владениям сородичей?
— Не успел, — кажется, Шелю было весело это вспоминать. — Перед переносом к даянам я ограничил срок жизнедеятельности его организма.
Хм, ловко… Этому Шелю палец в рот не клади.
— А потом я занялся обеспечением деградации шаманских родов, — похвастался Шель.
— И как?
— Сами же видели — успешно, — почему-то я подумал, что тут Шель должен был улыбнуться. Если бы умел, конечно. Но ничего не скажешь, и правда успешно. Собрать своих должников и послать их в самоубийственную атаку шаманы смогли, а вот найти Шеля — нет. Кстати, насчет «найти Шеля»…
— Скажите, Шель, а если бы мераски сейчас все-таки нашли бы вас?
— С тех времен я научился намного лучше управлять процессами жизнедеятельности человеческих организмов. Если бы они меня нашли, умерли бы очень быстро.
Хех, серьезный товарищ… А как красиво загнул-то — «управлять процессами жизнедеятельности человеческих организмов»! И все-таки, с чего это Шель передо мной прямо соловьем разливается? Похвастался, понимаешь, заслугами перед Империей, рассказывая, как заслал Барматургана подальше и поработал с шаманами мерасков. Заверил, что убил бы мерасков, если бы они его нашли. Это, будем считать, он передо мной как перед имперцем выхвалялся. Травмы мои вылечил — явный жест доброй воли в сторону меня лично как человека. Лорке с лица убрал царапины и погрел нам еду — опять же поклон в мою сторону, понимает же, что мы с ней не чужие… И, заметим, все доказательства того, какой он весь из себя положительный, Шель тут же сопровождает «тонкими» намеками на то, что в случае чего может быть очень даже отрицательным. Показывает, что готов договариваться, хотя мог бы и силой взять. Только вот о чем именно договариваться и что именно взять? Спросить, что ли, прямо и в лоб? Нет, так было бы не дипломатично. С другой-то стороны — а куда и каким местом мне эта дипломатия в данном случае уперлась?
— Прошу прощения, Шель, нас скоро будут искать, если уже не ищут. Найти нас будет несложно, с воздуха заметят место крушения дирижабля, на котором мы летели, а следы волочения приведут к этой пещере. Поэтому предлагаю перейти к делу. У вас, насколько я понимаю, есть что мне предложить? И что у меня попросить?
— Что же господин Миллер, вы правы. Я могу предложить вам восстановление репродуктивной функции организма, блокированной в момент переноса из вашего мира…
— Блокированной?! То есть это не из-за генетических различий?! — разозлился я.
— Это побочный эффект, — попытался оправдаться Шель. — Организм при переносе и перенастройке испытывает большие нагрузки, блокировка репродуктивной функции — единственный способ снизить их негативное воздействие.
— Какой еще перенастройке? — я вцепился в Шеля как клещ.
— Оптимизация уровня здоровья и торможение процессов старения, — пояснил Шель.