– А потом что? Передумаешь и откроешь охоту на меня?
– Нет, обещаю, я этого не сделаю! – Она тыльной стороной руки утерла сопли под носом.
– Мне нужно от тебя кое-что, прежде чем я уйду. – Я достал из кармана телефон, вызвал приложение видеокамеры и включил запись. – Поскольку ты поднаторела публично выставлять людей на позор и поскольку диктофон, который брат отдал Джанин, куда-то подевался, ты сейчас посмотришь в объектив и признаешься в том, что поощряла Шарлотту умереть. Потом сознаешься в том, что сделала с Джанин, что Райан не педофил и что это ты толкнула его навстречу смерти.
Лора отвела глаза от моего лица и посмотрела куда-то вдаль.
– Эй, слушай! – рявкнул я, и она снова уставилась на меня. – Я не даю тебе выбор. Даже не думай. Признайся во всем, что ты сделала, и тогда я уйду.
Я смотрел на ее изображение на экране. Лора вытерла глаза и откашлялась.
– Ни за что, – ответила она, и уголки ее губ на секунду изогнулись вверх.
Потом она открыла рот и издала пронзительный крик.
Я услышал позади себя торопливые тяжелые шаги – и не успел обернуться, как что-то твердое сбоку врезалось в голову с такой силой, что я рухнул наземь.
Глава 4
– Тони, спаси нас! – взмолилась я, когда мой муж появился позади Джонни. – Это Райан!
По выражению лица Тони я поняла: он думает, будто это ему мерещится. Каким образом мертвый учитель-извращенец, домогавшийся его дочери, мог воскреснуть и терзать жену и сына-инвалида? Поэтому я не дала ему времени подумать – просто воззвала к инстинкту, выработанному на боксерском ринге: реагировать на прямую угрозу немедленным ударом.
– Он похитил Генри!
Тони кинулся к нам и, прежде чем Джонни успел защититься, нанес ему сильный удар в голову. Тот потерял равновесие и растянулся на тропинке лицом вниз.
Телефон выскользнул из его руки и запрыгал по гравию – но и инвалидную коляску Генри он больше не мог удерживать. Я метнулась к ней, ухватилась за рукоятки и уперлась пятками в землю, потом изо всех сил откинулась назад, чтобы помешать коляске съехать в озеро. Тянула ее назад, пока Генри не оказался в безопасности, и тогда принялась его успокаивать.
Тем временем Тони, склонившись над Джонни, бил его по затылку и ребрам со свирепостью, которую я раньше видела в нем только на боксерском ринге. «Крак, крак, крак» – кулаки методично ударялись о череп. Ни один композитор не смог бы написать музыку, которая звучала бы для моих ушей слаще, чем этот звук.
– Я убью тебя за то, что ты сделал! – крикнул Тони, и у меня не было причин не верить ему. План Джонни – сбить меня с толку, сымитировав внешность своего брата, – блестяще сработал против него самого. Но я не собиралась говорить Тони, что он напал не на того человека.
Я привлекла сына ближе к себе, чтобы он не видел – хотя он и не смог бы ничего осознать.
– Ш-ш-ш, всё в порядке, – прошептала я ему на ухо, гладя его по волосам, но он продолжал выть.