Позже я решила дать Тони пару недель, прежде чем предложить, что в его интересах переехать из свободной комнаты в нашу спальню. Но хотя теперь мы спали рядом, ближе не стали.

В следующие два месяца я делала все возможное, дабы сделать нас настоящей, образцовой семьей. К счастью, Элис не выросла настолько, чтобы понять, что же за человек ее мать на самом деле, и как будто не замечала враждебности, которую проявляла по отношению ко мне Эффи. Я чувствовала злость старшей из-за того, что та не в силах рассказать правду отцу или сестре, не утопив при этом себя. Точно так же Тони никому не мог признаться в том, что в слепой ярости убил человека. Я была хранительницей их тайн. У меня было множество своих секретов – включая то местечко на игровом поле за домом, где зарыт герметичный пищевой контейнер с телефоном Джонни, перчатками Тони и кроссовками – теми, что были на мне, когда я убила Джанин. Я надеялась, что это все никогда мне не понадобится, однако подстраховаться никогда не вредно.

В поисках новой нормальной жизни я объявила воскресенье «семейным днем». По утрам мы навещали Генри, потом ехали в пригородный паб, чтобы пообедать ростбифом и йоркширским пудингом. Вернувшись домой, до вечера валялись на диванах и смотрели фильмы на DVD.

Сначала мне было совершенно неважно, что только мы с Элис получаем наслаждение от такого времяпрепровождения, но постепенно это начало доставать меня. Муж по-прежнему был не похож на прежнего Тони, которого я любила. Королевская прокурорская служба все еще решала, выдвигать ли какие-нибудь обвинения против него, что действовало ему на нервы. Он больше не работал сверхурочно, не ходил в спортзал, а когда по вечерам возвращался с работы, почти не выпускал девочек из поля зрения. Как будто боялся, что, если не будет присматривать за ними, что-то – или кто-то – может повлиять на них неприемлемым образом.

– Можешь доверять мне, – говорила я ему. – Ты знаешь, что я не сделаю им ничего плохого.

Он лишь молчал в ответ.

Теперь, пока Элис доставала покупки на кухне, я наблюдала за Тони, одиноко стоящим в саду. Он закрыл глаза и помотал головой; вид у него был измученный. Впервые я заметила, как сильно он потерял в весе. Некогда широкие плечи поникли, мускулистое тело стало просто угловатым. Я злилась, видя сильного, энергичного мужа таким слабым и непривлекательным. Я так долго ждала его возвращения… но мое терпение небесконечно. Он стал таким же неприкаянным, как отец после смерти матери.

«Если ему не станет лучше, понадобится переосмыслить всю ситуацию».

Мысль пришла мне в голову ни с того ни с сего. Я хотела избавиться от нее, даже запрещала себе проигрывать ее. Но потом, как это бывает, она перешла в другую мысль, пока в голове не развернулся полномасштабный замысел.

«Всегда есть выход, избавление от страданий. Кто поможет ему лучше тебя?»

Совершенно не хотелось терять Тони, но он был уже не тот человек, за кого я вышла замуж.

«Пока не спеши с решением. Просто знай, что следующий кандидат может находиться куда ближе, чем ты думала».

Я начала гадать: неужели я всегда должна страдать, чтобы другие были избавлены от этого?

Я уже собиралась присоединиться к Тони в саду, когда завибрировал телефон. На экране появилось оповещение почты. В поле заголовка ничего, но, увидев адрес отправителя, я похолодела. [email protected].

Я бросилась в гараж, спеша остаться в одиночестве, и открыла сообщение. Всего два слова: «Продолжение следует».

– Продолжение следует? – вслух произнесла я. Что это может значить? Уже собиралась удалить письмо, когда увидела вложение – звуковой файл.

Флуоресцентная лампа над головой начала мигать, словно передавая сигналы азбукой Морзе. Я нетерпеливо ждала, пока скачается файл, и гадала, что это. Но к ответу не была готова совершенно.

«Я это сделаю, – услышала я собственный голос. – Если вы серьезно настроены покончить с собой, то я лично буду присутствовать при этом. Я буду с вами с самого начала и до конца. Но это – деловые отношения. Мы оба должны выполнить свою часть работы, Стивен. Ваша задача – рассказать мне о себе, а моя – сделать так, чтобы ваш уход был мирным».

Телефон выскользнул из моих пальцев и упал на пол. Защитный пластик помешал экрану разбиться, и я схватила мобильник и снова прослушала файл. Неужели слух обманывает меня? Может, мерещится? Снова нажала на кнопку воспроизведения. Нет, все так.

Кровь бросилась в голову, затуманивая разум. Казалось, будто меня шатает туда-сюда, хотя тело оставалось неподвижным. Я боялась упасть, поэтому слишком сильно ухватилась за полку, выдрав крепления из стены и обрушив на пол все, что на ней стояло. Краска растеклась по бетону, словно лава, забрызгав обувь и голые лодыжки. Нужно было успокоиться. Но я не могла. Запись могла разрушить все, над чем я так долго трудилась.