– Дурень ты, – повторил Илья. – Это ж не о мясе речь – о духе. Хотя и мясо, знаешь, тоже крепкое попадается.
– Таких баб, как ты хочешь, у нас не бывает! – уверенно заявил Рулав. – У нурманов, слыхал, есть такие, что железом не хуже мужей машут. И войско водят. Вон у Маттаха нашего, – кивнул варяг в сторону уснувшего прямо за столом хузарина, – мачеха такой была. И что в этом мужу радости? Отец его о ней по сей день печалится, жену новую так и не взял. А сидела бы дома, была бы жива. Ты такого хочешь?
Илья промолчал. Он-то знал, чего хочет. Но говорить Рулаву, что скучает по девке-разбойнице, нельзя. Не поймет. А то и смеяться будет. Нет, лучше промолчать.
Утро выдалось тяжелым даже для Ильи, который обычно похмельем не страдал. Сильнее всех маялся Маттах, хоть и выпил меньше других, потому что уснул. Ну да, пили-то наравне, а если сравнить Маттаха, весившего поменьше четырех пудов, и Илью, который без брони тянул на шесть с хвостиком, так ничего удивительного. Хотя Загрёба с Малигой и Возгарем тоже головками маялись и пивком же опохмелялись. Лучше всех чувствовал себя Миловид. В пиру он не участвовал, как следует отоспался, а от молодецкого удара по шлему почти оправился. Ну и хорошо.
Позавтракав, Илья еще раз изучил трофеи.
Наилучшей частью добычи были доспехи с оружием и лошади. Денег у налетчиков не водилось. Со всех покойников и на полгривны серебра не набралось. Надо полагать, плату за налет увез загадочный Лука. Тащить добычу с собой смысла не было, потому Илья решил отправить живое и неживое добро обратно в Гнезно. Под присмотром Малиги, Возгаря, Загрёбы и Миловида.
А чтобы им было полегче, договорился с новым хозяином корчмы, чтоб тот за умеренную плату уступил на время пару работников – лошадей по пути обиходить. Такой табун – это не пара заводных.
По прибытии в столицу княжества всё, кроме пленника, надлежало отдать отцовым приказчикам и ждать возвращения Ильи. В компании великого князя Владимира. С пленника же взять выкуп в пять марок серебром и отпустить.
Малига заартачился было. Хотел с Ильей идти. Но тот сказал, что для доставки трофеев ему нужен кто-то ответственный, и сотник в конце концов согласился ехать в Гнезно.
Примерно в полдень они расстались. Маттах, Рулав, Илья и проводник отправились дальше, к Владимиру.
Идея разделиться и не тащить с собой трофеи была правильной. За первый день они прошли аж четыре поприща. А вот за второй только два. Потому что увидели впереди знакомый флаг с соколом.
Прав оказался Горацек. Владимир о договоренности с Болеславом позабыл. Увлекся наведением порядка на бывших хорватских, а теперь его личных землях. Брал клятвы, назначал подати, собирал оброк.
Земли оказались небедными. Освободившееся на телегах место занимала добыча. Жаль, конечно, что Собеслав Хорватский удрал в Чехию, не дав Владимиру возможности себя разгромить, чем приумножить славу. Жаль также, что он унес с собой казну. Но земли, села, города, крепости с собой не унесешь, а это и есть главное богатство. Ну и люди, понятно.
Попутно и на соседней земле порядок навел.
Узнав, что у Владимира война с хорватами, рядом, с некоторым, правда, опозданием, зашевелилось примученное недавно племя бужан. Владимир отправил туда Сигурда с тысячной дружиной. На бужан бы сотни хватило, однако и тысяче лучшей русской гриди бить никого не пришлось. Бужане как глянули, так сразу на коленки и попадали. И бузить зареклись.
Сигурд вернулся на день раньше, чем прискакал Илья. Если бы тот запоздал, то все войско Владимира двинулось бы в обратный путь.
Закончив дела в завоеванной Хорватии, великий князь намеревался вернуться в Киев. Наличие вблизи от рубежей Руси двух печенежских орд его беспокоило. Не то чтобы очень. Владимир был уверен, что копченые напасть не рискнут. Слава победителя – это не только повод поднять кубок на пиру, но и предупреждение чужим: покушение на Русь обойдется дорого. Но преподать степнякам очередной урок тоже будет не лишним. Если только они не уберутся раньше, чем Владимир вернется в столицу.
Однако прискакал Илья, и планы Владимира изменились. Во-первых, он вспомнил, что да, обещал. Во-вторых, укрепить дружбу с Болеславом, это, пожалуй, важнее, чем шугануть обнаглевших степняков. Ну а в третьих, до Гнезно куда ближе, чем до Киева, а великому князю и его дружине неплохо было бы отдохнуть от дел ратных: попировать, помять девок, поохотиться… И всё это за счет князя Болеслава. Опять-таки лехитам будет полезно поглядеть на победоносную русскую гридь. Дружба, она всегда крепче, если строить ее на силе, а не на слабости.
В общем, в Киев отправились груженные добычей возы. В сопровождении небольшой дружины, возглавляемой Варяжкой.
Владимир отправил его в стольный град именно из-за печенегов. Наказал на месте разобраться, бить копченых или договариваться. А кому договариваться, как не Варяжке, у которого и жена из дочерей ханских, и сам почти год со степняками прожил, и при слове «кумыс» его до сих пор перекашивает.