— Есть, сэр. Разрешите идти?

— Иди, да разведчиков выбери глазастых и смышлёных.

Через четверть часа около сотни красномундирников вытянулись вдоль тропы тонкой красной ниткой, которая шла от места засады далеко в горы. Капитан Уильям, буквально накануне прибывший из Пешавара и сразу получивший это серьезное задание на преследование бандитов, находился в средине группы. Лошадь пришлось оставить внизу, поэтому роль вьючных животных исполняли несколько сикхов, они несли палатку, медикаменты и личные продукты питания.

Внимательно разглядывая в подзорную трубу склоны и остатки тропы, по которой надо будет производить движение, валлиец, выросший в низинах плохо понимал, как в этих скалах по такой дороге вообще можно кого-то догонять, но приученный исполнять приказы старших офицеров, продолжал движение. Пунктир тропы, расположенный на склоне, был шириной около ярда, постоянно прерывался завалами из камней, насыпавшихся сверху, а слева, слева он был ограничен пропастью глубиной не менее трёхсот футов.

В юности Уильям бывал в походах на холмах Камбрии, но с этими вершинами их сравнивать было нельзя. Кроме того, тогда они имели специальное снаряжение, да и все тропинки им были хорошо знакомы. Переведя взор на передовой дозор, который разбирал очередной завал из камней на тропе и сбрасывал их вниз, капитан успел заметить вспышку взрыва, после которой ни завала, ни разведчиков на тропе уже не оказалось.

— Чёрт бы их побрал. Идиоты! Что они с собой носят, что так рвануло?

— Сержант Грегор, возьмите трёх своих лучших людей и выясните, что там произошло. Дальше будете лично возглавлять колонну. До выяснения причин взрыва всем привал.

— Есть, сэр. Разрешите идти?

— Да, сержант, идите и действуйте, действуйте, но только, чёрт возьми, осторожно.

— Есть, сэр.

Рыжий валлиец и выбранные им солдаты осторожно стали протискиваться в голову растянувшейся колонны. Гуркхи, спокойно рассевшиеся на узенькой тропке как будто это была лесная поляна, недовольно ворчали, когда сержант, не очень деликатничая, наступал им на выступающие части тела. Но вот, наконец, в объективе зрительной трубы Макферсон увидал, что Грегор добрался до того места, где ещё совсем недавно находились разведчики. Он внимательно всё осмотрел, хотя кроме участка абсолютно голой, опалённой взрывом скалы там ничего не было, затем попытался заглянуть в расщелину. Развернувшись в сторону капитана, он раскинул руки в недоумевающем жесте «ничего нет», явно рассчитывая, что тот за ним наблюдает.

Уильям в ответ дал ему отмашку рукой, что всё понял, а затем скомандовал своим людям:

— Продолжать движение.

Развернувшись в сторону головы отряда, он хотел специальным сигнальным флажком подтвердить команду сержанту о начале движения, но не успел. Грегор снова раскинул руки как будто в жесте «ничего нет», потом медленно стал заваливаться в сторону и так с широко раскинутыми руками и полетел в пропасть. Одновременно до капитана донёсся резкий хлопок выстрела.

Секундой позже начался ад. Самый настоящий ад! Противоположный склон ущелья взорвался мощным винтовочным огнём. Из-за каждого камня, каждой скалы, противоположного склона противник открыл стрельбу. Хотя дистанция была весьма значительная, не менее трёхсот ярдов, бандитов это не смущало, они стреляли как в тире. Рядом с Уильямом падали не успевшие подняться его солдаты, да и сам он спустя несколько секунд, отброшенный к нависающей стене кусочком свинца, от нестерпимой боли уже стал заваливаться на тропу.

Несколько минут и от сводного отряда преследователей осталась тонкая красная линия, состоящая из того, что ещё совсем недавно было британскими силами преследования и наведения порядка. Тонкой она оказалась ещё и потому, что большая часть убитых, агонизируя, падала в бездонную пропасть и лишь несколько тел из всего отряда остались лежать на тропе преследования.

На противоположном слоне безымянного ущелья подполковник Жилинский в необычной для этих мест одежде, внимательно осмотрев дело рук своих и убедившись, что наличие активных преследователей крайне маловероятно, негромко (в горах, да ещё осенью те, кто хотят увидеть своих внуков, говорят почти шёпотом) произнёс слова команды.

Из тайного заранее созданного схрона быстро извлекли боеприпасы и банки консервов. Бойцы, прекрасно зная предстоящий маршрут, старались брать по несколько боекомплектов, порой игнорируя вымазанные пушечным салом тяжёлые банки, предпочитая полюбившиеся им новинки — ребристые овальные металлические предметы. Только вмешательство офицеров и неестественно тихая, беззлобная ругань унтеров заставили их запастись провиантом.

После традиционных «попрыгушек» есаул Игнатов привычно распорядился разведчикам выдвинуться вперед, а остальным бойцам этого объединённого отряда приготовиться к началу движения….

До того, как дать последнюю команду на начало движения, обращаясь к «казаку — охотнику» вооружённому пластункой с прицельной трубкой, Жилинский в полголоса произнёс: