— Василий Фёдорович, дозвольте прогуляться вон до той горушки. Что-то каменья на ней странные.

— Прогуляетесь и людей с собой возьмёте, но только завтра. Мне ещё Федченко говорил, что гулять в горах в сумерках весьма опасно для здоровья.

— Ваше благородие, мы быстро час туда, час назад, как раз до темна обернёмся.

— И думать об этом забудьте. Нравятся вам те каменья — вон на позиции у миномётчиков большая стереотруба- дальномер с сорокакратным увеличением можете ей воспользоваться. Скажете дальномерщикам, что я разрешил вам на дальние скалы полюбоваться.

Подъесаул Семёнов не преминул воспользовался советом Ошанина, но к тому времени, когда он добрался на миномётную батарею уже появились длинные тени от заходящего солнца, поэтому разглядеть на подозрительном склоне ничего не удалось.

Плюнув про себя три раза через левое плечо, умудрённый опытом военный человек, успокоился только тогда, когда в вероятное место появления незнакомцев уставился пулемёт с двумя проверенными станичниками из родных пенатов.

Небольшая пещерка в скалах вместила сразу трёх паштунских маликов. Ранее договорившись о разделе трофеев по старинному правилу и сейчас ещё раз, подтвердив принцип дележа по числу участников нападения, каждый из присутствующих подумывал, как бы получить больше того, что ему причиталось.

Самый молодой и самый глазастый из бандитов, ещё в начале сражения облюбовал для себя относительно небольшую группу, которая стреляла в британцев с обратных склонов Шагайского хребта. Моментально оценив удобство такого оружия, он совершенно не собирался ни с кем его делить….

Когда большая группа людей крадётся по скальным осыпям то, как бы они не старались, то один, то другой камушек обязательно сорвётся вниз, вызвав вроде бы незначительный шум. Но людей много и шум от их движения может уловить чуткое ухо часового, особенно если накануне он получил соответствующий наказ от самого подъесаула Семёнова.

Распознав по характерным звукам, что в их расположение крадутся враги, (друзей здесь нет) второй пост, не раздумывая, запустил в небо осветительную ракету. Прочертив в темноте свой блеклый след, она расцвела голубым мертвенным цветом, озарившим всё вокруг….

У подножья возвышенности, на которой разместился отряд Ошанина, в ярком свете было хорошо заметно шевеление тёмной людской массы.

— Как чёрные тараканы за печкой, —

Успел заметить второй номер тяжёлого пулемёта, так предусмотрительно установленного здесь по приказу Семёнова.

— Нет, это гораздо хуже, вон смотри какие отблески на остриях ножей и копий, у тараканов таких нет.

Эта реплика принадлежала первому номеру, он успел её произнести до нажатия на спусковую скобу пулемёта. Яркая «стрекоза» заполоскала у ствольного среза тяжёлой машинки и в «тараканью массу» полетели струи свинца.

Поднятые осветительной ракетой по тревоге бойцы особого взвода действовали быстро и слажено, почти как на ученьях, их донимали ими всё последнее время. Вслед за первой ракетой в воздух взлетела вторая, тяжёлый пулемёт сначала поддержали винтовочные залпы а вслед за ними, загрохотал ещё один тяж. Заключительный аккорд в эту какофонию звуков внесли «шахи», которые, будучи установлены значительно выше и дальше оказались вполне способны поражать «тараканов» на дистанции всего в полкилометра.

Шум перестрелки на склонах Шагайского хребта, буханье миномётов и разрывы их мин привлекли внимание часовых в крепости Али — Масджид. Взвившие в ночные небеса «люстры» позволили вовремя распознать хайберов, изготовившихся к атаке на спящих афганских воинов.

Несмотря на явное преимущество британских энфилдов на большой дистанции в рукопашной схватке копья и сабли ничуть не уступали по эффективности примкнутому к винтовкам штыку. Только потеря внезапности не позволила бандитам достичь серьёзного успеха, а когда они начали пятиться, тут уже огнестрельное оружие доказало в очередной раз свою эффективность. Рассвет зарождающегося дня застал новое сражение уже в финале, а ещё через полчаса всё было кончено.

Как выяснилось, мы ошибались, это был ещё не конец. Решение раненого в ночном бою Hyp-Мухаммед хана было совершенно логичным для этих краёв:

«Сегодня мы хороним павших, а завтра мы отомстим хайберским собакам за нанесённое оскорбление!»