Положим, он ещё не классик.

Ну так будет! Я ещё внукам об этом буду рассказывать!

Если они у тебя будут.

– Вы тоже проживаете в этом герберге? – я заметил, что Крылов за обед не расплачивался, значит, его стоимость входит в общий счёт за проживание.

– Да, в левом крыле.

– А мои комнаты в правом. А почему Вы решили, что я инвалид?

– Вы вошли опираясь на трость, именно опираясь, а не переставляя её в такт шагам. И Ваша походка…

Вот же, наблюдательный…

А как ты хотел? Наблюдать и подмечать – талант литератора.

– Моя походка?

– Вы ноги ставите… неуверенно. Только я не понял, которой ноги у Вас нет?

– Обеих.

В глазах Крылова читались сначала недоверие, потом удивление, потом,.. наверное, уважение?

Тут я и сам возгордился. А что? Научится ходить на протезах за полгода, это вам ни фунт изюма съесть.

– Иван Андреевич, а не продолжить ли нам наше знакомство за чашечкой кофею у меня в номере? Мой спутник… Прошу прощения… Разрешите представить – господин Рухомовский, ювелир и мой… э-э-э… компаньон. – При слове «компаньон» и Крылов и Габриэль на меня удивлённо посмотрели. Что-то не так сказал? – Господин Рухомовский готовит прекрасный кофий. С перцем. Габриэль, Вы, надеюсь, не откажите нам в столь ма-а-а-ленькой просьбе? – Габриэль, смущённый вниманием, только кивнул.

– С удовольствием приму Ваше любезное приглашение, Александр Фёдорович, мне очень лестно знакомство с Вами.

Ему лестно… Да я всю жизнь гордиться буду, что пил кофе с тобой.

– И ещё одна просьба, Иван Андреевич, Я человек провинциальный, в Москве у меня знакомых нет… Если эти господа потребуют сатисфакции, не согласитесь ли Вы быть моим секундантом.

– Почту за честь, Александр Фёдорович, только я не думаю, что дело дойдёт до дуэли. Эти петиметры… это такая парода людей, которая больше говорит о своих достоинствах чем имеет их. – «Петиметры», кто такие? Точно, наверное это всё-таки другая реальность… А может, это типа франта? – Господин, которого Вы так изящно посадили на соседний стол – известный кутила Серж Перовский, внебрачный сын графа Алексея Кирилловича Разумовского. Он, конечно, изрядный повеса, но отца боится. Если Алексею Кирилловичу донесут, что он дрался на дуэли, а это непременно случится, отец лишит его содержания. А уж если узнает его дед, Кирилл Григорьевич, что он поднял руку на офицера и инвалида,.. боюсь ему вообще несдобровать… Наоборот, это Вы можете требовать сатисфакции, ведь зачинщиком были не Вы.

– Ну что ж, одной заморокой меньше… Кстати, если быть честным, то этот, как Вы изволили выразиться, прекрасный удар, чистой воды случайность – мой противник был пьян, поэтому чересчур самоуверен и расслаблен, а я, в свою очередь – зол… Ох, Иван Андреевич, проблема дураков и дорог в России будет вечной.