Фура взревела рассерженным зверем, но Ши так и пёр. В лоб.
Опять секунды растянулись, тщательно фиксирую каждое самое мелкое изменение.
Гудок умолк, и фура дёрнулась. Совсем как собака, затыкаясь перед нападением. Вильнула в сторону. Ши тоже свернул, всего на мгновение позже. Визг тормозов. Впереди, сзади. Грохот, треск, скрежет, звон бьющегося стекла, крик.
Прицеп занесло после столкновения. Он надвигался сокрушительной громадой, угрожая вдарить в бок, смять, размазать по асфальту.
Если Ши погибнет в аварии, это ведь никому не засчитается как победа в охоте? Да вообще-то он и не собирается погибать.
Ши крутанул руль, но повреждённая рука сорвалась, и получилось слишком сильно. Ещё и фура наподдала. Всё-таки задела углом, добавила ускорения, раскрутила. Машина долетела до края шоссе, нырнула вниз по склону, перекувырнулась пару раз. На колёса не встала, покачалась на крыше, пока не замерла окончательно.
Наверняка, он вырубился и сколько-то времени лежал без сознания. Ещё и в самой неудобной позе, которую только можно представить. Машина-то перевернулась, а он остался пристёгнутым к креслу.
Не сразу разобрался не только в направлениях, но и в частях собственного тела. Отстегнулся, выполз через выбитое окно. С трудом уселся, привалился к машине. Та опять качнулась и, кажется, тоже бессильно привалилась к Ши.
Голова гудела, словно внутри неё во всю мощь работал мотор той самой фуры. Разогнавшаяся кровь стучала в висках, и где-то даже сумела вырваться наружу. Горячий ручеёк пробежал поперёк лба, растёкся над бровью. Ши стёр его рукавом, чтобы не попал в глаз.
Адреналиновая «анестезия» больше не действовала, и боль всё настойчивей заявляла о себе. Растекалась по телу, проникая в каждую клеточку, не пропуская ни одного нерва. Кисть будто живьём поджаривали на огне. Молча терпеть не получалось, и Ши сердито зашипел сквозь зубы.
Надо вставать и идти. Куда-нибудь подальше, чтобы его не нашли. Куда-нибудь…
А точно ‒ надо?
Добраться до города не хватит сил, а поблизости нигде не спрятаться. Ровное открытое пространство, уходящее вдаль. А вдали играет лунными бликами широкая водная гладь. То ли озеро, то ли река.
Хорошо вот так ‒ сидеть и смотреть. Наслаждаться красотами ночного пейзажа. Если бы ещё ничего не болело.
Опять кровавый ручеёк, ещё более стремительный, чем первый. Пересёк лоб. Красная капля повисла на ресницах. Сморгнул её. Руку было лень поднимать.
Самонадеянный план пошёл прахом: Ши лажанулся уже на третьей команде, четвёртая ‒ гоняла как зайца. Не просчитаешь наперёд, когда столько непредсказуемых факторов. Вообще ничего не просчитаешь. Всё как в тумане. Плывёт…
Кажется, его опять вырубает. Нельзя. Надо сосредоточиться и о чём-нибудь думать.
Что это было на крыше? Выдернувший из бездны плач. Псионики не могли спроецировать его. Им ‒ не в тему. Как же тогда? Откуда? Не сам же придумал.
Не понять, не объяснить никогда. Особенно в данный момент, пока боль мешает мыслям, перетягивает внимание на себя. Не получается от неё отрешиться, вывести за границы ощущений. Сейчас бы анальгетик посильнее, и не мучиться от бесплодных усилий.
Водитель фуры вряд ли сильно пострадал. Может, сподобится вызвать «Скорую помощь». Или кто-нибудь, проезжавший мимо. Рано или поздно доберутся до Ши.