Дом. Пока ещё не достроенный. Железобетонный каркас, устремлённый ввысь. Только на самых нижних этажах готовы наружные стены, а выше ‒ ровные серые соты. Словно опустевшее гнездо ос.

Пространство вокруг огорожено забором высотой в человеческий рост, но калитка хотя и прикрыта плотно, не заперта. Как будто нарочно. Добро пожаловать.

Кира не отставала ни на шаг, вертела головой, осматривалась с любопытством. И больше никаких чувств на лице. Сердце бьётся ровно. Показатели в норме. Ей всё равно. Только от долгого подъёма по лестницам дыхание сбилось и пульс участился. Но и Ши тоже ‒ всё равно.

«Это действительно единственно возможный выход». Да, он согласен. Он заучил.

Очутились на предпоследнем этаже. Дальше перекрытие ещё не доделано, временное, настил из досок. Среди бетонных опор, словно в зале с колоннами. Торжественно и мрачно. Ветер гуляет. Ши приблизился к краю, замер, посмотрел вниз.

Высота звала. Ласково и вкрадчиво. Нашёптывала с чувственным придыханием: «Иди ко мне». Ветер ерошил волосы. «Не бойся, я с тобой». Вечерняя заря догорала. Где-то далеко-далеко, за городом. Дразнила поэтичным «уйти в закат».

Кира стояла всего в нескольких шагах. Не стала наблюдать издалека, подошла. Зачем? Может, для того, чтобы успеть остановить в последний момент. А может, чтобы подтолкнуть, если он сам так и не решится.

А Ши действительно не решался, что-то мешало сделать последний шаг. За край. В пустоту. Нет, не страх. Развязка не пугала нисколько. Наоборот, казалась привлекательной. Ведь за ней ‒ только покой, никаких забот и проблем. Но жизнь цепляла, удерживала последней нитью, почти неощутимой. Натянутой уже до предела, но не желающей разрываться.

Из чего она сделана? Ши постепенно разобрал. Из звука. Теперь он слышал отчётливей ‒ детский плач. Едва различимый, долетавший откуда-то издалека.

Ши отвёл взгляд от открывавшейся под ногами бездны, повернул голову в сторону Киры.

‒ Ты и его привезла?

‒ Кого? ‒ она посмотрела с непониманием и вроде бы даже с досадой. Не терпелось насладиться зрелищем?

‒ Ребёнка.

‒ Какого ребёнка?

В Кирином голосе было столько недоумения, словно она услышала в первый раз, словно она даже не подозревала о существовании малыша.

Ши знал имя. От Вита. Нормальное человеческое имя, не чисто для формальности и поддельных документов. Но даже в мыслях не часто им пользовался. А Кира с ещё большей настойчивостью повторила:

‒ Ну какого ребёнка?

И голос её показался каким-то другим, не столь равнодушно-спокойным, и взгляд. Сейчас он стал таким же как раньше: изумлённым, настороженным, открытым.

Хотя бы раз в жизни произнести вслух.

‒ Даньку.