Малькольм отвечает, не открывая глаз.

– Да, но мне нужно поспать. И тебе тоже.

Веки становятся невыносимо тяжелыми, бессознательное состояние манит меня, словно сладчайшая колыбельная. Мне нужно поспать. Голова будто ватная, и даже простейшие решения мне уже не даются. У меня все болит: голова, от того, как я ударилась сначала об окно машины, когда мы ехали с мамой, а потом о мостовую у мотеля; бедра, руки и колени от падения из окна; ребра, от того, как Малькольм меня пнул. Нам нужно затаиться где-то, где не придется паниковать от каждого звука.

Но я заставляю себя широко открыть глаза. Один раз я уже позволила им закрыться, когда Малькольм был за рулем, и почти тут же мне привиделась мама с такими же ушибами, как у него. Я не могу спать, если это означает, что я увижу эту картину снова.

– Тогда я поведу. Не думаю, что смогу уснуть.

Я тянусь к ключам, но он останавливает мою руку и качает головой.

– Мы все равно сможем добраться туда только во второй половине дня. Так что нам нужно либо убить время сейчас, пока темно и рядом никого нет, либо искать, где спрятаться днем, а тогда нас с большей вероятностью заметят.

– Почему во второй половине дня?

Глаза Малькольма снова закрываются.

– Может, ты просто поверишь, что я знаю, что делаю? У меня есть сто тысяч причин хотеть, чтобы все прошло как задумано.

Если бы у меня были силы, я бы рассмеялась.

– Ты не похож на человека, которому нужны деньги, судя по тому, что ты хранил в своей кроссовке.

– Это были все мои сбережения, до последнего цента. Это, – он обводит рукой проржавевшую машину, – не то, как я планировал их потратить.

На меня накатывает новая волна усталости.

– Хватит уже, ладно? Я не собираюсь тебя жалеть. Ты понимал, во что влезаешь, и я последний человек, кому тебе стоит на это жаловаться. Так что прекрати.

Я по-настоящему удивляюсь, когда он и правда замолкает.

Через несколько минут тишины я смотрю на него, как он, нахмурившись, смотрит в окно. Услышав, как у него урчит в животе, я передаю ему несколько протеиновых батончиков, а затем беру еще два себе. Еще до того, как я успеваю разделаться с первым, он поглощает все три.

Разумеется. Он сидел в багажнике. Я предлагаю ему еще один батончик, и он не отказывается.

– Нам придется выждать, потому что в пять у них пересменка. Одни сотрудники уходят, другие приходят. Кроме того, время для посещений заканчивается в шесть, так что им придется следить за большим количеством посторонних.

Он действительно ответил по существу. Причем вполне правдоподобно. Кивнув, я оглядываюсь на вещи, которые мы купили и которые нам еще предстоит использовать: краска для волос, ножницы, бритва, одежда. И макияж – в основном для него, чтобы мы смогли скрыть следы побоев на его лице.