– Не хочу ее надевать? – зло процедила сквозь зубы Алиса, четко ощущая, как все ее раздражение нашло выход на нем, на муже.

– О, голос прорезался! – упер он руки в бока. – Чем же тебе горностаи-то не угодили? Они чем провинились? Я виноват, понятное дело. Такой гад и варвар, что сделал с собственной женой ребенка. Лекарь позволил себе заботиться о твоем здоровье. Вот ведь негодяй!

А в ее голове поднималась другая волна негодования, отличная от его. Ей было, что возразить, да слова канули бы в пропасть непонимания.

– А мать моя перед тобой, чем провинилась? Молчишь? Строишь из себя мученицу. А истерики устраивать с мордобоем не погнушалась.

Это он о чем говорил? Когда она истерила? И не била никого тоже. А, наверное, лекарь нажаловался…

– Ты ведешь себя, не как замужняя женщина, а как девчонка-малолетка!

Кто бы сомневался, что скажет именно такое? Примерно чего-то подобного от него и ожидала. Что во всем обвинит ее. И пошел он…

– По лицу твоему вижу, что слова мои просто отлетают без всякого результата. Поэтому прекращаю отчитывать. Просто поведу на прогулку. Раз ты не желаешь заботиться о себе и о будущем ребенке, то я сам о вас позабочусь. Пошли! – закутал в шубу, а к ее щекам даже кровь прилила от ненависти к меху и его рукам, крепко удерживающим за плечи. – Не упирайся, Алиса. Хуже будет. Возьму на руки и…

– Пошли. Не надо на руки…

Вышли они в сад. И надо же было тому случиться, что Людвиг привел жену именно к той скамейке, где сидела накануне.

– Давай здесь посидим и озером полюбуемся, – муж потянул, усадил и сам присел рядом. – Не ожидал, что встретимся таким образом, – проговорил уже другим голосом. Вроде, хотел душевного понимания. – Я так спешил к тебе, Алиса. Всю дорогу почти не делал остановок. Чуть коня не загнал. Не веришь? Можешь, зайти в конюшню и посмотреть, в каком он плачевном состоянии, – понаблюдал за пожатием ее плеч, но не понял, что оно означало. – Отчего ты так рассердилась? Не понравился осмотр лекаря? Я хотел, чтобы ты узнала о беременности иначе. Просил пока не подпускать его к тебе…

– Что?! Так ты уже знал? Вижу, что так! Всем было известно, что ты исполнил свое желание. Одна я святая простота!

– Извини, но это произошло оттого, что ты не знала о свойствах этого перстня, – он взял ее руку и продемонстрировал кольцо. – О твоей беременности возвестил камень. И всем при дворе стало понятно это, стоило только рассмотреть, как он посветлел. Так было и с моей матерью, и с бабушкой, и…

– А сказать об этом ты не потрудился. Сделал из меня дуру и доволен.

– Просто ждал случая, а ты вдруг сказала, что дети не должны рождаться скоро после свадьбы. От этого решил подождать еще немного.

– И дождался!

– Опять не угодил! Я хотел сделать, как лучше, – начал заводиться и Людвиг. – Тебе не понравился обычай трубить в трубы о таком событии, я его отменил. Что тебе еще надо?! Нет! Говорят, что беременные невыносимы бывают, ты же, похоже, превзойдешь их всех вместе взятых.

– Не о чем нам долее говорить, Людвиг. Ты достиг своего, использовав меня, можешь теперь радоваться. А если я тебя раздражаю, то видеться нам более и не обязательно. Делать нечего, я выношу этого ребенка. Но меня теперь оставь в покое.

– Что это значит? Смысл до меня еще не дошел, но подозреваю, что он мне совсем не понравится.

– А это уже, как знаешь.