Уже несколько дней она бегала по всему дому, выкрикивала слова и репетировала «позы».

В первый раз в жизни у нас ставился домашний театр. Главную роль играла Соня.

Я не очень хорошо запомнила пьесу. Но больше всего меня пугал ее конец.

По пьесе Соня встречалась в лесу с жандармами. Они разыскивали юного грузинского поэта-революционера Иосифа Джугашвили, который часто бывал в нашем доме. По пьесе, которую написали Витя и Шурка, Соня бесстрашно защищала поэта от ареста, размахивала кинжалом, ранила нападавших. Помогла поэту скрыться. Соня отзывалась о поэте и его роли так восторженно, что Наташа подозревала: она просто влюблена в него! Во время репетиций Лялька и я закрывали от страха глаза. Мне и Ляльке достались куда более скромные роли: мы были лесными гномами-советниками при новогодней елке. Ёлка стояла в центре зала, вся светилась от золотых и серебряных нитей. На ней висели конфеты, на цветных ниточках большие темные пряники, от которых мы с Лялькой откусывали небольшие кусочки, когда никого в «артистической» не было.

В столовой расставили стулья, сделали из досок подмостки сцены, повесили широкий занавес.

Всю ночь нянька шила нам красные костюмы гномиков и высокие шапочки с загнутым вперед рогом.

Наконец, настал праздник.

С утра от волнения мы ничего не ели. Весь день прошел в суете. Соня ещё днем оделась в длинное платье со шлейфом, нянька завила ей волосы и надела на голову венок из бумажных цветов.

– Я забыла свою роль, – трагическим голосом говорила Соня. – Все забыла, – и снова повторяла свои позы и прикладывала ладони к пылающему лицу.

Нянька надела нам толстые ватные стеганки, «чтобы видны были толстые телеса», затем натянула на них комбинезоны с капюшонами. Наташа намазала нам губы красной помадой, а брови обожженной пробкой.

Мы вертелись около зеркала и не могли налюбоваться.

Но спектакль задержался – не горели лампы, что-то не ладилось на сцене.

Рядом с Лялькой стояла в передней около двери, которая выходила на сцену. На неё надо было подниматься по небольшой лесенке.

От толстых стеганок и костюмов было так жарко, что у нас по лицу текли струйки пота. Лялька вытирала их, размазывая по лицу красную краску и черную сажу.

Я вылезла на сцену и заглянула в дырку, которую провертели в занавесе.

В столовой было полно народу. В первом ряду сидели Санька в зеленом платье с фиолетовым бантом в волосах и два мальчика – сыновья нашего дворника Василия.

Всех разглядеть не смогла – меня прогнали со сцены, хотя я и спорила, что у меня важная роль.

Мы снова изнывали в передней. На нас никто не обращает внимания, и мы были обижены.

Но вот открылся занавес. Слышно, как на сцене громко спорит Соня с жандармами – те угрожали, грубили.

Лялька прижалась ко мне и испуганно смотрит. Раздался торопливый шепот: