– А ну, посмей! – рассердилась я и молча полезла на дерево.

Теперь мы сидели втроем и с замиранием сердца ждали, что будет дальше. Вот из-за могил показался толстый военный и с ним солдат.

– Урядник и писарь, – шепотом сказал Митька. – Теперь дохтура будут дожидаться.

Доктор приехал на пролетке, скинул пиджак и надел халат. Затем из чемоданчика достал ножик и подошел к столу.

Писарь сдернул рогожу, и я увидела такое страшное распухшее тело, что чуть не свалилась с ветки.

Доктор со всех сторон осмотрел покойника, обернулся к уряднику:

– Признаков насилия не видно, – сказал он ему. – Тут что-то другое. Может, и грудная жаба.

Жаба? Как же она могла попасть туда? Должно быть, влезла через рот, когда он спал, вцепилась длинными лапами в самое сердце и стала его терзать.

Доктор ножом провел по груди трупа и вынул из него сердце.

Боже мой! Какое оно маленькое! А ведь дядя Серго говорил про дядю Котэ, что он человек с большим сердцем. Почему же тут маленькое?

Не заметила, как душа вышла из покойника? Смотрела только на сердце, стараясь разглядеть жабу.

Ведь сколько их в пруду за церковью. Большие, коричневые, с выпуклыми глазами, они обычно сидели на кочках, и у них внутри что-то билось. А здесь не было никакой жабы.

– Ну, конечно! Грудная жаба, – сказал доктор и положил сердце на стол. – Вот если бы ему вовремя доктор оказал помощь – остался бы жить. А так – пропал!

И Дашке, должно быть, мог помочь доктор, и этому «беспачпортному». Жили бы до сих пор.

Вдруг твердо решила – стану доктором! Вот я и сделаю свою судьбу – буду лечить, помогать спасаться от смерти.

Теперь было неинтересно сидеть на дереве. Надо всем рассказать о своей судьбе.

Только у пруда немного задержалась. Надо хорошенько посмотреть – нет ли на кочке какой-нибудь жабы.

Мне не хотелось встречаться с ней. А что, если!..

Но ни одной жабы не было на кочках…

…На балконе мама жаловалась на меня.