Жизнь продолжается, я обязана найти в ней смысл. Марек, София, они без меня не смогут. Нужно взять себя в руки. Постараться, чтоб мир перестал казаться набором ярких цветных пятен. Я не вижу ничего кругом. Ни домов, ни людей… Рухнуло всё и разбилось на крупные глыбы разноцветного льда. Передо ной смутно знакомая вывеска лавки, я потянула за ручку, сама толком не понимая, куда и зачем решила войти. Тёмный зал, яркие искорки, книга, парящая под потолком, чьи-то дети. Огонь горит в очаге. Мне так холодно, и нет никаких сил, чтобы согреться.
— А вот и наша мастерица! — объявляет ласковый голос оборотня, — К вечеру в моей лавке будут выставлены торты. Я сам лично провел инспекцию её мастерской. Явился, так скажем, в неурочный час, безо всякого предупреждения. Удивительная чистота! А крем! Это блаженство. Он достоин стола самих королей. Никогда прежде не пробовал ничего схожего!
— Да-да, конечно. Благодарю вас, — я пытаюсь взять себя в руки, говорить сдержанно, улыбаться. Передо мной люди, кажется, это семья магов. Зачем только я вошла в эту лавку принадлежностей для школы? Что вообще мне понадобилось здесь?
— Мы зайдём перед ужином. Надеюсь, торты не разочаруют детей. Луис такой придирчивый, — сообщает глава небольшого семейства.
— Не разочаруют, будьте уверены. Всего вам самого доброго!
Лавочник улыбается и подталкивает покупателей к выходу. Их дети тащат мелочи с полок, рассовывают по карманам. Оборотень этого как будто даже не видит. Я хочу вступиться, сказать. Лавочник останавливает меня жестом. Он раскрывает дверь перед клиентами, переворачивает табличку снаружи.
— Обед? — удивляется, уходя, покупатель.
— Я встал очень рано, к тому же хочу обсудить некоторые мелочи с госпожой Талилой. Всего вам самого доброго. Очаровательные у вас дети! Примите моё самое искреннее восхищение малышами!
— Да-да, конечно, — кивает глава семейства.
Оборотень запер дверь изнутри на засов. Мне бы испугаться, да только сил больше нет. Нет совсем. Ни на что. Он подошёл вплотную ко мне мягкой походкой, пододвинул скрипучее кресло.
— Садись, девочка
— Я хотела сказать «спасибо» за всё. Вы нашли что-то в книгах? — мой собственный голос звенит, выдает все чувства, всю меня с потрохами.
— Ты садись, — сухая рука ложится на предплечье, я подчиняюсь. Будто бы стала куклой, пустой оболочкой.
— Спасибо. Но мне нужно идти. Дети. Школа, — я глотаю слова.
Оборотень подает чашку с горячим напитком. Я держу её в ладонях.
— Пей, девочка, будет легче. В таком виде не стоит идти за детьми. И у нас есть еще время на беседу. Он оказался женат?
— Он лгал мне. Не было ничего. Десять лет назад этот дракон был помолвлен. Всё, что ему было нужно от меня — только горячая постель! Все его обещания — пепел! Нет их. Женой я была ему не нужна! — слёзы посыпались градом в чашку. Кипят, скользят между лепестков.
— Так случается. Страсть не означает любовь, — сухие теплые пальцы старика слегка сжали моё плечо.
Всё, что мне остаётся — опустить голову ниже, чтобы не было видно моей тоски, горьких слёз. Тогда, на той жуткой дороге по пути в столицу, я и то не роняла слёз, не давала воли своим, девичьим ещё, чувствам.
— За что он со мной так поступил? Зачем обещал?