Существовала только одна трудность – бензин. Конечно, это были не те проблемы с бензином, как в Центральной Азии. Топливо наличествовало, и стоило оно сущие копейки, причем в прямом смысле этого слова. За 30 литров мы заплатили, кажется, чуть больше 6 долларов. Литр тянул где-то на 36 центов. Но вот с октановыми числами возникли очевидные проблемы.

На иранских заправках даже в теории представлены только два вида бензина – зеленый и оранжевый. Зеленый – что-то вроде нашего 92-го, а оранжевый – ближе к 76-му. Неизвестно, санкции ли тут виноваты и не хватает нефтеперерабатывающих мощностей, или просто местные привычки, но за пределами больших городов зеленый бензин – большая редкость. Между Астарой и Тебризом он отсутствовал как класс, что для меня, учитывая травму «Иваныча», было особенно тяжко.

…Вот и сейчас на заправке в горах парни залили себе по полбака оранжевого, а мне пришлось заправиться по полной. Перевалы, 2000 метров над уровнем моря и 76-й бензин – «Иваныч» с такими условиями был категорически не согласен. Начались провалы мощности, и 80 км в час – это максимум, который я мог из него выжать. Поменял свечи – никакого результата. Так что ехали мы неспешно, любовались пейзажами и заезжали на каждую заправку. Безрезультатно. Следующий раз «зеленое» топливо встретили только в Тебризе.

…Тебриз – настоящий большой город. Шумный, говорливый, избыточный. Наверное, второй такой на нашем пути, после Ташкента. По сравнению с ним даже Самарканд и Актау – не в счет.

Здесь когда-то была столица Азербайджанского ханства, а сейчас – центр иранского Азербайджана. Тебризу больше полутора тысяч лет, и он многое видел на своем веку, но расцвета достиг в XVI столетии, половину которого был столицей державы Сефевидов. В начале ХХ века в городе бушевала первая иранская революция, подавленная нами вместе с англичанами, а в 80-х годах он сильно пострадал во время ирано-иракской войны. И зачем только царское правительство бралось улаживать персидские дела, когда у самих земля горела под ногами, – ума не приложу. Какие-то удивительные параллели с современностью. Но, чур меня, политика, чур. Не за тем мы сюда ехали…

…Благодаря близости Сехенда и его природных красот Тебриз воспет на тысячи ладов в классической и современной иранской поэзии. Отсюда родом был дервиш Шамс (на фарси – «солнце») – наставник поэта Руми. Может быть, именно поэтому Руми и именовал эти места «обителью всех влюбленных».

Однако сам город прозаичней его окрестностей. Войны, революции и землетрясения сделали свое дело – достопримечательностей в Тебризе немного. Зато это крупнейший промышленный и университетский центр севера страны. На улицах – молодые лица, множество автомобилей, все куда-то торопятся, нет той расслабленности, к которой мы уже успели привыкнуть на Востоке.

…Кстати, в Иране, в отличие от Саудовской Аравии и других стран Персидского залива, женщинам разрешено водить машину. И делают они это с особым шиком, как мне показалось, даже лучше иранских мужчин. Удивительно, но факт.

…Среди мест, которые стоило бы посетить в Тебризе, Интернет назвал Старинный базар, занесенный в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, Голубую мечеть, Армянскую церковь Святой Марии, Католический собор и музей Истории Иранского Азербайджана. Две церкви и мечеть мы отвергли сразу и в музей не пошли. Все-таки, когда приезжаешь в город на один вечер, жизнь куда интереснее музеев.

Но базар – есть базар: и жизнь и музей одновременно.

Тебризский базар огромен, и ему почти тысяча лет. Хотя сами арки и галереи, разумеется, значительно моложе, выстроены в XVII—XVIII веках приблизительно, но дело тут не в архитектуре, дело в ощущении. Город издавна стоял на Великом Шелковом пути, и дороги отсюда расходились на юг, север и восток. Поэтому торговля всегда шла бойко и весело.

В наши дни базар тянется почти на четыре километра. Он вмещает в себя два десятка мечетей, пять бань и даже – вот она, современность! – спортивный комплекс.

Однако Восток устроен прихотливо, низкое и высокое сплетены здесь в очень причудливый орнамент. Тебризский базар – не только рынок, но и святыня. Именно здесь раз в год проводятся знаменитые шиитские шествия «ашура», когда верующие отмечают память имама Хусейна, сына Али, погибшего в битве с войсками омейядского халифа Язида.

В эти дни в старину толпы неистовствовали, впадали в экстаз, наносили себе увечья мечами и цепями. В дни правления династии Пехлеви «ашура» были официально запрещены и превратились в грандиозные политические манифестации, из которых в какой-то степени выросла исламская революция. Сейчас они вполне легальны и вписаны в официальный религиозный календарь, хотя проходят гораздо спокойнее, чем сто или пятьдесят лет тому назад.

…На десять дней во время «ашура» всякая торговля на Тебризском базаре прекращается, и выглядит он, должно быть, совсем иначе. Как? – даже трудно представить себе, прогуливаясь по этим торговым галереям от одного павильона к другому.

Кажется, мы и не собирались становиться здесь покупателями. Ювелирка совершенно не заинтересовала, в лавке ковров быстро утомились торговаться.

…Зато мы познакомились с мил-человеком, продавцом Ахмедом, который обещал показать нам две старинные кальянные в самом центре города. Первая – прямо тут же, в торговых галереях, – нам не понравилась. Табака в чашах у людей не было, лежали только головешки, и народ торчал от того, что попросту вдыхал угарный газ. И никакой Минздрав не предупреждал их о том, насколько это вредно.

И тогда мы отправились в другое заведение – одну из самых старых кальянных под названием «Хайдар Таки», и, только войдя в нее, сразу поняли, что в этот вечер больше ничего искать не придется.

«Хайдар Таки» была открыта больше 75 лет тому назад, и за это время внутри ничего принципиально не изменилось. В большом зале, вплотную друг к другу, буквой П, стояли маленькие мраморные столики. За каждым таким столиком сидел человек и курил свой кальян.

Очень вкусный табак и чай, и никакого европейского представления о личном пространстве – все сидели очень близко друг к другу, расстояние – не больше локтя. Молодые улыбчивые кальянщики, блуждая от одного столика к другому, заботливо подкладывали угли и следили, чтоб у всех все было в порядке. Ни одной девушки – чисто мужское общество. Это не закон, кстати, просто обычай. Иранские законы не мешают девушкам сидеть в кафе, правда, в кальянные они не заходят, потому что в подавляющем большинстве не курят. Но, как потом объяснил мне мой тегеранский табачник, европейский турист вполне может явиться в такое заведение со своей спутницей. Ни для кого это не будет шоком. А уж если она будет знать пару фраз на фарси…