В море слез.

Со времен тилляуского детства Сабир Баба-Калан подрос и возмужал, раздался в плечах и выглядел настоящим палваном. Как-то зашла речь о том, как устроить Сабира в гимназию.

— Устроить можно, — говорил как-то Иван Петрович. — В гимназии у нас и узбека два-три учатся, и таджики. Прецедент налицо. Да и мне не откажут. Плата за учебу? Ну, это мы берем на себя. Тут другое. Ты, Сабир, опаздываешь на четыре класса. Просидел в своих горах. Ну, грамоту ты не забыл. И русского языка не забыл. Но ведь с такими знаниями ты годен в приготовишки. И учение для тебя превратится в муку-мученическую. Надо что-то придумать.

Юлдуз помогла решить этот вопрос: судьба пасынка была небезразлична ей.

— Обратно в Тилляу Сабир не поедет. Опять пасти баранов и коз? Нет, у него светлая голова! Ему надо учиться.

Все согласились.

Еще Юлдуз не уехала, а доктор принес приятную новость: Сабира приняли в русско-туземную школу.

— Там он не один, Шамси за ним посмотрит.

— Ну вот и хорошо. По крайней мере свой «эль» не забудешь. — Алеша и Миша тогда не знали, что «эль» значит — «родина».

Так семья доктора сразу же выросла. У Алеши и Миши появился брат и… сестренка Наргис.

Всем запомнился тот день В передней на сундуке стояли яхтан и большой, красно-черный, грубой шерсти, хурджун. Женщины суетились. Наргис тоненько, тихонько плакала, и кружевной передничек совсем намок от слез. Сабир обнимал за плечи сестру.

У порога стояла Юлдуз в парандже с откинутым на голову черным, жесткого конского волоса чимматом.

На прекрасных глазах Юлдуз блестели слезы. Но она не плакала, а только уговаривала дочку:

— Веди себя тихо. Скоро я вернусь. — Она потрепала Сабира по плечу, погладила по обычаю и строго наказала: — Доктор — тебе дядя и отец. Будь послушен. Не забудь закон веры! Но стань образованным и воспитанным.

В парандже, с откинутыми на голову черными жесткого конского волоса чимматами стояли у порога прекрасная Юлдуз и ее мать, тоже красивая пожилая узбечка, тетушка Айниса — из Тилляу, как нам пояснили, и прощались долго и обстоятельно.

Тетя Юлдуз, пери из сказки, принцесса юных мечтателей, вернулась очень нескоро. Они запомнили ее, как запоминается на всю жизнь прелестное видение, возникшее неожиданно и так же внезапно исчезнувшее.

С тех пор Баба-Калан стал с мальчиками неразлучен. Он к тому же встретил в училище Шамси, сдружился с ним и сделался прилежным и внимательным учеником, ведь Шамси к тому времени уже заканчивал курс учения, а Баба-Калан начинал чуть ли не с «алиф-бе», то есть с азов.

По своей натуре ученик русско-туземного училища Баба-Калан оставался пастухом горных вершин. Замкнутость, медлительность, известная мечтательность и — что там говорить — леность мешали Баба-Калану учиться хорошо. Зато как следопыта, понимающего природу, его мог превзойти только отец Мерген. И мальчик очень во многом помог в подготовке перехода Георгием Ивановичем границы Бухарского ханства.