— Кааапееец, — протянула подруга, и я уже подумала, что прямо сейчас уеду жить в комнату с мягкими стенами, но она продолжила: — Я вообще уже ничего не понимаю... Это правда что ли?

— Кирилл, — я позвала хозяина, рыжая макушка которого тут же появилась в дверях.

— Чего?

— Какой тираж был у этой книги? Большой?

Парень внимательнее посмотрел на экземпляр в моих руках и мотнул головой.

— Таких две всего было. Одна здесь, другая — у родителей. Её дед не продавал.

Значит имя этого автора случайно услышать где-то я не могла. По крайней мере, об этих сказках уж точно ничего не знала до того, как их рассказал Боян. А ему его дед. Вероятно, тот же, кто рассказал их и Еремею. А он уже записал.

— Откуда у твоего деда эта машинка?

— Точно не знаю, — дернул плечами рыжий. — То ли купил где-то на барахолке, то ли отдал кто. Вроде, она тоже писателю принадлежала. Дед мало о ней рассказывал. Трогать даже не разрешал.

— А можно я книгу эту возьму? На время. Потом верну.

— Бери, конечно.

— Спасибо большое! За книгу, за чай. Извини, нам уже пора.

Я метнулась к двери вместе с книгой, но Кирилл со смехом остановил меня на пороге.

— Жень, ты коробку забыла. Или уже не надо?

— А? — рассеянно обернулась. Цапнула коробку с запчастями. — Надо, надо. Ещё раз спасибо. Увидимся.

И выскочила за дверь. Юлька еле поспевала следом. Но, кажется, теперь она начала мне верить. Пусть и очень опасливо.

Мы отвезли коробку с деталями мастеру, он обнаружил нужную и сказал, что через три дня машинка будет печатать. Три дня... На то, чтобы всё обдумать и собраться у меня всего три дня. А что за это время происходило в Долине, с моими друзьями? Кровь стыла в венах и тут же оттаивала под воздействием адреналина.Что бы ни было, не узнаю, пока не вернусь туда. А я вернусь! Должна вернуться. Другого выхода нет.

Юлька подвезла меня домой и умчала в приют, из которого я её выдернула. Прижимая к груди заветную книжонку, влетела на свой этаж, открыла дверь и чуть не врезалась в маму.

— Ой... Женёк... А я думала, ты только вечером придёшь, — растерянно проговорила она, держа в руках букет лизиантусов. Платье ещё надела. И глаза светятся, как сигнальные фонари.

— Пораньше освободилась. А ты чего... — не успев задать вопрос, увидела в прихожей мужские ботинки. Покосилась на дверь кухни, и мама тут же смущенно затараторила.