В то утро он совершенно сознательно отказался от своего предложения в надежде, что они снизят цену. Он знал, что пожилая пара подписала контракт на покупку этого несчастного бунгало только потому, что им посоветовал тот безмозглый агент. Джеймс сразу сообразил, что это дает ему возможность действовать с позиции силы, и он собирался воспользоваться таким преимуществом. Он рассчитывал через пару дней сделать им новое предложение, назвав цену пониже, но он не учел, что общительная миссис Коллинз начнет плакаться Фионе.
— Они же все равно получат от нас вполне приличные деньги, достаточные для обеспеченной жизни на пенсии, — буркнул Джеймс. — Я не понимаю, с чего ты решила заняться благотворительностью в их интересах, моя дорогая.
Она кивнула, будто во всем, что он сказал, был здравый смысл.
— Прости, — прошептала она и ушла в кухню.
На миг Мэлпас застыл на месте, раздраженно вцепившись руками в спинку стула и уставившись на цветы, расставленные на столе. Надо найти более удобный момент и объяснить ей, что управляющий их банка не готов предоставить им достаточно крупный кредит, поэтому он вынужден сбивать цену. Право, сейчас неподходящее время. Джеймс проследовал за женой в кухню, чтобы открыть вино до приезда гостей.
На следующий день только к середине ленча Дэвид понял, почему сидевшие вокруг молодые люди так часто смотрят вниз, на свои колени. Оказывается, они бросали взгляды совсем не на салфетки, а на рекламные проспекты фирмы «Экстель», в которых кратко излагалась история компании «Уильям Стоун и сын».
Десять управляющих из финансовых фондов поглощали пережаренное мясо ягненка с картофелем, оплаченное банком «Вайнбергс». Они были основными акционерами компании Дэвида, и он ожидал допроса с пристрастием. Но, насколько он мог видеть, в данную минуту их больше интересовали красивые ягодицы официантки, подливавшей им вино.
Когда время от времени почтенное собрание умолкало, что случалось нередко, Дэвид по своей инициативе выдавал некоторую информацию о том или ином аспекте деятельности своей компании. Приглядываясь к людям, сидевшим за столом, он понимал, что они совершенно не намерены поддерживать разговор. Они были неуклюжими, невоспитанными, если не сказать — грубыми, словно считали свое присутствие здесь личным одолжением Дэвиду. Они и не думали извиняться за то, что ничего не знают ни о прибыльности, ни о продукции, которую производит компания, ни о том, где она расположена.
Такое пренебрежение удивило Дэвида. Он не ожидал, что его инвесторы окажутся прыщавыми безусыми математиками. Дэвид не знал, что управляющие финансовых фондов не интересуются ленчем с владельцами таких маленьких фирм, как его, и вместо себя присылают стажеров. В половине третьего эти стажеры ринулись назад, в свои офисы, а Дэвид отправился на станцию Ливерпуль-стрит, удивляясь, какого черта он так суетился.
Тем временем в Монлорее Брюс Карретта тихо постучал в двери кабинета Дика Зандера.
— Я принес компакт-диск Арта Блэки, о котором говорил, — сказал он, когда финансовый директор оторвался от своих бумаг.
— Отлично! Заходи, — пригласил его Зандер широким жестом. — Примости где-нибудь свой зад на секунду, ладно? И закрой дверь!
Карретта так и сделал, вручив боссу компакт-диск.
Зандер улыбнулся и облизал губы.
— Отлично, отлично! Это же классика! Лучшее из того, что у него есть. Я сегодня вечером перепишу, а завтра верну тебе.
— Мне не к спеху, босс, — заискивающе проговорил Карретта. — Можете наслаждаться. — Он умолк, тщательно подбирая слова. — Небольшая проблема с Кэти Гутьерес.
Зандер перевел взгляд с обложки компакт-диска на Карретту и прищурился.
— Жена одного из наших парней встретила ее вчера на улице, — начал объяснять Карретта. — Кэти говорила ей разные странные вещи. Кажется, она не верит в обстоятельства смерти Рауля. Знаете, она подозревает, что это не был несчастный случай.
Рот Зандера превратился в тонкую щель.
— Не похоже на безутешную вдову, верно? — Он заметил тревогу на лице Карретты. — А если Рауль делился с ней своими сомнениями по поводу проекта?