— Думаю, «Мартиндейл» будет стоить корпорации «Глобал Текнолоджис» порядка двух миллиардов долларов наличными. Но вам не нужно вкладывать ни пенни, — добавил он торопливо. — Учитывая такие активы, как у корпорации «ГТ», акционеры «Мартиндейл» с удовольствием возьмут ваши акции взамен тех, которые у них на руках. На деле же следует приобрести контрольный пакет.

— Если инвесторы с такой неохотой вкладываются в «Мартиндейл», — спросил Зандер мягко, — то с какой стати у нас должно возникнуть такое желание?

— Пол! — сказал Мэлпас, точно пасовал ему мяч во время игры в регби.

— Э-э… — замялся аналитик, но Джеймс нарочно смотрел в свои записи. Пол прокашлялся и глупо улыбнулся Зандеру. — «Мартиндейл», — начал он медленно, — пострадала от неразумного расширения производства в тот момент, когда на рынке сильно упал спрос на военную продукцию, а у руководства не хватило ума расширить ассортимент или поднять качество. В компании есть несколько подразделений, которые можно прибыльно продать.

Зандер с усмешкой смотрел, как молодой человек старается заработать для своего банка комиссионные на расчленении несчастной «Мартиндейл». «Комиссионные за слияние и приобретение, комиссионные за изъятие капиталовложений, комиссионные за выдачу кредитов», — думал Зандер. Управляющий мясокомбината, по крайней мере, не пытается изображать, что занят творческим трудом; он прямо говорит, что следит за теми, кто разделывает туши. Когда же эти никчемные посредственности займутся чем-нибудь полезным, спрашивал себя американец.

Порывшись в папке для бумаг, Пол извлек два экземпляра своего отчета о компании «Мартиндейл», вспомнив, что они у него с собой. Это была скорее случайность, нежели расчет.

— Теперь я остановлюсь на производственной мощности каждого подразделения, — пояснил он. — Производительность… — Он умолк, когда Зандер внезапно выхватил у него из рук обе копии отчета.

— Не возражаете, если я возьму их? — спросил американец, поднимаясь. — Я покажу их президенту корпорации. Он примет участие в наших переговорах немного позже, но мне хотелось бы, чтобы он прежде просмотрел это.

Когда Зандер покинул комнату, Мэлпас, напряженно улыбаясь, повернулся к своему коллеге. Пол собирался спросить у него, зачем он без предупреждения толкнул его в омут на самом опасном месте. Как всегда, Мэлпас опередил его.

— Отлично, Пол! Это было весьма впечатляюще! — И Мэлпас ухмыльнулся, заметив потрясенное выражение на лице своего ученика.

— Я думал, что в первую очередь мы должны соблюдать интересы нашего клиента, — возразил Пол. — Как раз это вы мне и внушали раньше. Мы играем против правил, разве не так? — добавил он мрачно.

Джеймс с раздражением закатил глаза.

— Правила, Пол, существуют для того, чтобы мешать творческим людям. Игра по правилам — это оправдание, которое придумали тупицы, чтобы объяснить свои промахи и отсутствие воображения. Послушайте, я опасался, что, если расскажу вам все заранее, вы попытаетесь меня отговорить или откажетесь от поездки. Но вы были великолепны! — сказал он искренне. И добавил еще несколько лестных слов.

Гнев аналитика утих. А потом Робертс почувствовал, что доволен собой.

— Знаете, Пол, надо стараться вовсю, — произнес Джеймс доверительно. — На Уолл-стрит полно первоклассных инвестиционных банков, которые способны работать над реализацией идей Зандера и Кларка по поводу покупки компании; вот с чем нам предстоит бороться. Я сам работал на Уолл-стрит в середине восьмидесятых, когда наш банк купил здесь брокерскую контору. Тогда все в Лондоне этим занимались, строя фантастические планы создания глобальных сетей, поскольку часовая зона Лондона находится между Америкой и Японией. Конечно, следуя такой логике, Аккра тоже могла бы оказаться в числе претендентов, но эта идея никому в голову почему-то не приходила, — добавил он с усмешкой. — Я проработал здесь полгода, и некоторые мифы развеялись. Например, те, что шикарно одетые люди, разъезжающие в лимузинах, разговаривая одновременно по двум мобильным телефонам, на деле не всегда многого стоят. Надо признать, что они занимались вычислениями день и ночь, но их выводы оказывались менее толковыми, чем расчеты какого-нибудь английского бухгалтера, который пишет суммы на обороте конверта. Все дело в стиле и умении себя подать. Тут американцам равных нет. — Мэлпас умолк, чтобы перевести дыхание, и стряхнул пушинку с рукава. — Среди аналитиков, которых я знал, были такие, кого больше волновал вопрос, кто предпринял самую дорогую поездку на горнолыжный курорт Аспен, — продолжал Джеймс. — У себя в офисах они изъяснялись на каком-то военно-шифрованном языке, особенно те, кто никогда не был во Вьетнаме, но притворялся, что был. И они же боялись возвращаться домой после работы по подземке. Естественно, те, кто действительно был во Вьетнаме, помалкивали. — Мэлпас уставился в окно, будто впал в какой-то транс. — Невероятно! Целая нация травмирована гибелью менее чем шестидесяти тысяч солдат. Во время битвы на Сомме столько людей теряли за одно утро[7].

— Макс уже идет, — проговорил Зандер, просовывая голову в дверной проем.

Они поднялись, чтобы обменяться рукопожатием с президентом «Глобал Текнолоджис».

Макс Кларк буркнул односложное приветствие и уселся в кресло во главе стола. От него несло запахом сигар. Череп покрывали капельки пота.

— О’кей, — побурчал он финансисту.

— Пол, что бы вы сделали с производственными мощностями «Мартиндейл»? — спросил Зандер.