Ребята вылезли из кустов на дорогу. Остро воняло порохом, конским потом и ещё чем-то, кислым, незнакомым, тревожным. В кустах, на другой стороне дороги запуталась рыжая лошадь без седока. Ещё одна щипала поодаль травку. Повод волочился у неё под ногами.
А на дороге лежал человек. В темноте Витя не разобрал цвета мундира, но по каске, откатившейся на обочину, он опознал того, первого стрелка. Ружьё-коротышка валялось рядом, в траве.
— Что с вами? Ударились? Вам помочь? — Лёшка присел, осторожно потрогал за эполет. Никакого ответа. Вдвоём с Мишкой они приподняли человека, перевернули на спину — и со сдавленным криком отскочили.
Вместо лица — маска, залитая кровью. Густые волосы слиплись, тёмные капли падали с них на песок.
«… так вот, чем это пахнет…»
Мишка согнулся вдвое, его вырвало.
Лёшка обернулся. Физиономия бледная, меловая, ни кровинки.
— Парни… Что тут за беспредел, а? Его же убили!
Витька с трудом подавил нервное хихиканье. Приятно хоть в чём-то чувствовать себя на высоте положения.
— Лёш, я же говорил — не пугайся. Можешь, конечно, не верить, но мы уже не
VII
Лут
Интересно, если бы Лёшке Долотову рассказали о провале во времени до стычки на дороге — он поверил бы? Да нипочём, решил Витька. Тележные колеи? Фигня, свернули не туда, мало ли кто тут на телегах катается? Погода резко изменилась? То ли ещё бывает! Сети не ловятся, ДжиПиЭс нет? Что-то не то с магнитосферой. А вам, парни, надо лечиться, пока не приехали за вами добрые дяди в белых халатах и не надели на вас длинные рубашки, рукава которых по странному капризу дизайнера завязываются на спине…
Но яростная, отнюдь не постановочная, сабельная рубка; пуля, ширкнувшая чуть ли не по волосам — это крайне весомые аргументы. Десятиклассник поверил сразу.
Главное подтверждение лежало посреди дороги, истекая чёрной кровью. Можно, конечно, заподозрить коллег по реконструкции в страсти к дурацким розыгрышам — но труп есть труп, какие уж тут шутки! Кое-как стряхнув оцепенение, ребята подошли поближе. Мишка держался позади — он только-только справился с ротными позывами и теперь вытирал рукавом рот.
— А ведь это не драгун… — сказал Лёшка, присев возле тела. — И даже не француз. Помните, я говорил, что вензель на вальтрапе какой-то странный? Я только сейчас вспомнил: это вюртембержцы, конные егеря. А вензель — это переплетённые латинские буквы «F» и «R» — «рекс Фридрих». «Рекс» — по латыни «король».
— Вюртембержцы? — удивился Витя. — Впервые слышу.
— Одно из немецких княжеств. — пояснил десятиклассник. — Единой Германии тогда ещё не было, она появилась только спустя полвека. Вместо неё была куча мелких государств — княжества, герцогства, королевства. Многие стали союзниками Наполеона и послали войска в Россию. Саксонцы, вестфальцы, или вот эти…
Витя припомнил тёмно-синие ряды вестфальских фузилёров на краю Семёновского оврага: белые с синими отворотами мундиры, уставленные штыки и мальчишки-барабанщики под градом русских пуль.
— Они и орали не по-французски, — продолжал Долотов. — Я сразу понял…