Как только я появился в его зоне видимости, он сразу же подлетел ко мне:
– Фиалковский, я так понимаю? – высокомерно спросил он.
– Правильно понимаете. Представьтесь.
Мужчина внимательно изучил меня, сделал какие-то выводы, достал визитку и протянул мне:
– Адвокат семьи Салтыковых, Пётр Борисович Громов.
– Вы по поводу гражданки Салтыковой?
– Да, где она?
– Сейчас поднимемся в мой кабинет и поговорим. Прошу… – Сказал я, указав рукой на лифт.
На 5 этаже, где расположен Приказ тайных дел, задержался возле дежурного по этажу, дав ему задание привести гражданку Салтыкову в мой кабинет. Адвокат Громов, что-то хотел возразить на это, но передумал. Кабинет встретил нас летней духотой и храпом Мартына, дремавшего на диванчике. Кота разбудили только крики и угрозы Салтыковой, посыпавшиеся из неё, как только её привели. Недовольно потянувшись, помощник вернулся за свой стол и принялся читать материалы проверок по текущим делам Приказа. Судя по внешнему вдовы, практически сутки времени, проведенных в приказе, повлияли на неё положительно. Она должна быть более разговорчивой. Продолжительную беседу решил начать адвокат:
– Господин следователь, предлагаю начать. – Громов открыл свою тонкую папочку с бумагами. – Будьте добры, объясните, почему Марина Ивановна находится у вас. Если есть основания, объявите их, или мы уходим.
Я тоже открыл папку с делом, положив её перед собой:
– Пожалуйста… Салтыкова Марина Ивановна, 1819 года рождения подозревается в причастности к убийству Морозовой, Салтыкова и Мудеева, – уверенно озвучил я.
Глаза у вдовы округлились, дыхание, судя по быстро поднимающейся груди, участилось.
– И какими вы обладаете доказательствами, подтверждающими это подозрение? – Адвокат подвинулся ближе к столу.
– Узнаете в суде, я не имею права их озвучивать.
– Ладно… Что вы сейчас собираетесь делать? – Адвокат придумал новую тактику.
– Сейчас будет проведен допрос Марины Ивановны, – ответил я, махнув Мартыну подойти ко мне.
– Как именно будете допрашивать? – неугомонный Громов стоял на своём.
Встав и подойдя к картотеке, я вытащил из одного ящичка брошюру, содержащую положение о Приказе тайных дел, вернулся за стол и принялся цитировать: