– Марина Ивановна, спасибо за честность. Допрос считаю оконченным, мой помощник сейчас закончит печатать, вы ознакомитесь с протоколом, подпишите его и можете быть свободными. – Я откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.
Мартын закончил набирать текст, принёс мне получившиеся листы, я расписался на них, шлёпнул печать и передал адвокату. Громов внимательно всё прочитал и довольный собой подписал сам и разрешил подписать Салтыковой.
– Ваше Благородие, мы можем быть свободны? – напоследок уточнил адвокат.
– Да-да, я же сказал.
Когда боярыня уже собралась уходить, я добавил:
– Не уезжайте из Ягодова, у нас могут возникнуть к вам новые вопросы…
… Вот так и прошёл тот день. Ничего хорошего. Минус одна подозреваемая. Итого, реальных версий нет, а начальство, как всегда, требует…
Глава 5. Ребята, я не в курсе!
Вечер 28 июля 1850 года…
Сразу же после откровений Федоса Жуева о том, как отличать следователя от рядового стрельца по шапочке, я потащил дьяка в его кабинет. Архив Стрелецкого приказа находился в подвале здания, скажем так на минус первом этаже, и занимал его большую часть.
Как только Жуев отворил скрипучую дверь, нас обдал тяжелый затхлый библиотечный запах. В углу огромного полутемного помещения стояло несколько столов с наваленными на них книгами, папками и бумагами, а большую часть комнаты занимали картотеки и плотные ряды стеллажей под самый потолок. Между шкафами, на полу, в углах – везде валялись кучи коробок с бумагами, пачки дел, какие-то обрывки.
Я сел за более-менее пустой стол, на котором лежало лишь пара дел, с отпечатком кружки, судя по дате, верхнее было закрыто уж как пять месяцев тому назад. Положив на стол фотороботы и свою записную книжку, я обратился к дьяку:
– Ну, что? Начнём поиски? – дождавшись его кивка, я продолжил: – Значит так, мне нужны, если конечно они есть: два следователя некто Иванов и Панов И.И., а так же гражданин Костин Фёдор, возможно купец. Задача ясна?
– Да-да! Я тогда побегу искать, только вы не докладывайте о моем рукоприкладстве! Пожалуйста… – умоляюще пропищал дьяк.
Жуев ловко подбежал к картотекам, нашёл нужный ящичек, выдвинул его и стал перебирать карточки. Минут через десять Федос повернулся ко мне:
– Тут Ивановых шесть штук. Один помер двадцать один год назад, другой восемь лет назад, четверо живых. Вам всех нести?
– Нет, давай только ныне живущих. – Я подошёл и взял у него четыре карточки-книжки. – Пока ищи Панова.
Так… Что тут у нас? Первый, Иванов Иван Фёдорович 1798 года рождения, нет, этот слишком старый. Второй, Петр Игнатьевич 1791 года, ещё хуже. Третий, Василий Михайлович, судя по дате рождения ему 37 лет, пока подходит, отложим. Четвертый, Владимир Иванович, нет, этот молодой, только-только исполнилось 23 года.