– Хорошо. – Я открыл папку, и взгляд побежал по неровным рукописным строчкам. – Фёдор Николаевич, значит… Родился в 1816 году, в Новгороде… Так, купец третьей гильдии. Проходил свидетелем по делу… 23 мая 1848 года Прошин Р.И., находясь в нетрезвом состоянии, управлял телегой, вследствие чего допустил наезд последней на Махнову Л.П., у потерпевшей были сломаны два ребра. Вознице назначен штраф в пользу Князя в размере двух рублей золотом.

– Ну, что, Максим Эдуардович, это он? Кого вы искали? – Федос Жуев потянулся так, что раздался хруст суставов.

– Да… – задумчиво ответил я. – Так, я временно забираю карточки на стрельцов и дело с купцом себе.

– Берите, всё равно они никому кроме вас и наших следователей не нужны.

***

29 июля 1850 года…

Начало нового рабочего дня принесло новую неприятность. Глава Приказа тайных дел Ярослав Земляникин захотел сам непосредственно поучаствовать в деятельности своего ведомства. Орган большой, занятий придумать можно много, например, сходить в архив к стрельцам, чтобы проинспектировать их, или, устроить смотр опричных сотен, наведаться в сокровищницу. Но нет! Ему вздумалось лезть в моё расследование. Искать убийцу трёх человек ему не интересно, поэтому он решил возглавить операцию по поимке гражданина с маячком, за которым я установил наблюдение. Мои доводы, что брать его рано, он ещё не вывел нас на подпольное предприятие, не возымели на младшего Земляникина никого воздействия. Всю дискуссию остановила его фраза: "Будет, по-моему, иначе уволю!". Что ж он начальник – ему виднее.

Ровно в десять часов утра в кабинете Княжича началось внеочередное совещание. На него он пригласил меня, как человека, который вёл это дело, Елену Премудрую, чтобы она воспользовалась своими аналитическими способностями и сотника Петрова, который будет обеспечивать силовое прикрытие.

В центре кабинета на столе была разложена подробная карта города с нанесенными пометками. За столом сидел неизвестный мужчина лет пятидесяти, судя по форме, он из княжеской дружины. Как только мы зашли внутрь Княжич поприветствовал нас и пригласил располагаться. Дождавшись когда все рассядутся, он продолжил:

– Господа, познакомьтесь, это старший дружинник Дорофеев.

Дорофеев пожал нам с Петровым руки, Премудрой улыбнулся. Когда дружинник садился обратно, у стула под ним подломилась ножка, поэтому он грохнулся на пол, опрокинув ещё два соседних стула.

"Нечего нашей Елене улыбаться, – заявил Барбатос"

"Это ты сделал?"

"Да, я. Кто ж ещё-то? Ты что ли ножку подпилишь? – удивленно произнес демон"

"А как ты это сделал?"

"Просто. Понимаешь, плотник, который клеил стул, пожалел клея»

"Да ладно? – наигранно удивился я"

"Я же вижу сокрытое и могу в любой момент открыть это всему миру"

Опричный сотник Петров, подавив вспышку смеха, обратился к Земляникину:

– Ваше Сиятельство, а зачем нам дружина? Мои ребята сами смогут задержать кого угодно, и в каких угодно количествах в любом состоянии.