"Нет, Максим, и не уговаривай, я пытать не люблю, у меня от пыток изжога"

"Тьфу, какой неженка!"

– Да, зови дознавателя, – ответил ожидающему меня опричнику, – только пусть не заходит, а подождёт с наружи.

– Ясно. – Охранник направился выполнять поручения.

Смолина робко сидела на жестком стуле и смотрела через стекло на чудо инженерной мысли с цепями и шестерёнками, предназначенное для максимально эффективного воздействия на тело допрашиваемого. Когда я зашёл, она испуганно посмотрела на меня:

– Максим, Илья что-то натворил? Его будут пытать?

– Нет, не беспокойся, таких планов у меня нет. Просто других комнат нет. Посмотришь на него, захочешь, сможешь поговорить.

– Что он сделал? – моментально спросила она.

– Сейчас узнаем.

– Он меня видеть не будет?

– Нет, только ты его. Не бойся.

В этот момент дверь в основную комнату со скрипом отворилась, два конвоира привели Смолина, на нём так же была повязка. Опричники подвели его к центру комнаты, закрепили на запястьях и щиколотках кандалы, от которых к четырём валам идут цепи. Один конвоир чуть нажал на рычаг управлением этой машинкой. Механизм выпустил облачко пара и начал крутить валы, накручивая на них цепи, когда Смолин, повисший в воздухе, стал похож на морскую звезду, конвоир отпустил рычаг. Вместе с опричниками, зашёл молодой парень с пачкой дел в руках и сел за пишущую машинку, заправляя в неё чистый лист бумаги.

– Снимите с него повязку. – После того как рядовой резко сорвал со Смолина кусок ткани, я добавил: – конвой свободен, ждите за дверью.

Опричники одновременно развернулись и, стуча сапогами, вышли в коридор. Секретарь приготовился вести протокол. Я присел на стол перед Смолиным:

– Добрый вечер, я следователь Приказа тайных дел, титулярный советник Максим Фиалковский.

– Издеваетесь… – сквозь зубы процедил Смолин, – какой же он добрый?!

Пропустив мимо ушей его замечание, я начал допрос:

– Фамилия, имя, отчество?

– Смолин Илья Викторович.

– Дата и место рождения?