Достав из кармана темную повязку, я закрепил её на глазах Любы и вывел девушку в коридор. Заглянув в допросную комнату, где как раз секретарь раскладывал папки с делами на столе, а палач разминал руки, я сказал Первому:
– Задача меняется, делайте, что посчитаете необходимым, лишь бы он был в сознании и здравом уме, когда его будут судить.
– Благодарю, Ваше Благородие! – Опричник отвернулся от меня и подошёл к пульту управления цепями, попутно шутя: – Как говорится, хорошо закрепленный пациент в наркозе не нуждается!
Чтобы не травмировать Смолину порождениями воспалённого мозга опричника-маньяка, я закрыл дверь и повёл её к выходу из катакомб.
Глава 8. 18 рублей 70 копеек
На следующее утро…
За прошедшую ночь дознаватель хорошо допросил Илью Смолина, результатом этой работы лежал у меня на столе в виде толстой пачки показаний по всем нераскрытым делам за последние полгода. Очень результативно поработал, стрельцы по сравнению с ним вообще ничего не сделали. Чем сегодня заняться? Надо бы поговорить Бутурлиным о Панове, как работал, почему ушёл со службы, где сейчас живёт и чем занимается…
– Слушай… – я обратился к Мартыну, сидящему за столом напротив. – Что у нас сегодня по делам?
– После обеда привезут опричника, задержанного вчера в Малиновке.
– Что он сделал?
– Ночью кричал на всю деревню, нецензурно выражался, подрался с несколькими холопами.
– Понятно… Значит до обеда ничего не запланировано?
– Ага! – зевнул Мартын.
В дверь постучали и в кабинет зашёл дежурный опричник. Помявшись у входа, он подошёл к моему столу:
– Ваше Благородие, там к вам молодой человек, представился Александром.
Надо же! Какие люди пожаловали!
– Раз хочет видеть, пусть проходит.
– Нет, он ждёт вас на улице. Просит, чтобы вы спустились.