— Это совершенно не важно, милая. Всевышнему нет дела до мирской суеты — значима лишь душа и то, как ты обращалась с ней на протяжении своей жизни.
Старик немного помолчал и, заметив печальный взгляд ученицы, постарался приободрить её:
— Если хочешь знать, мне понравился твой жених. Конечно, он немного… безрассуден и чрезмерно вспыльчив, но, думаю, с возрастом это изменится. — Мужчина смущённо кашлянул и уже серьёзнее прибавил: — По крайней мере, я на это очень надеюсь.
Марван негромко рассмеялась и с благодарностью взглянула на Карпуна. Он был таким, каким она его помнила: плотный, широкоплечий мужчина со светло-карими глазами, в которых читалась упрямая решительность. Госпожа Смерть навела привычный её чопорной натуре порядок: от уродливых мутаций не осталось и следа.
Неизвестно откуда взявшийся сильный порыв ветра скользнул по бесплотному духу наставника, и ученица услышала едва различимый шёпот.
— Скоро увидимся! — исчезая, проговорил старик.
Его силуэт рассеялся и постепенно превратился в серые завитки тумана. Они мгновение колебались в воздухе, словно подгадывали подходящий момент, а затем собрались в крохотное грозовое облачко. Старший детектив присмотрелась: внутри парящей тучки что-то ярко поблёскивало. Вдруг из пушистой дымки выскользнула юркая голубая рыбка. Марван ловко поймала её двумя руками и почувствовала, как живо шевелится магия. Подождав, когда кроха успокоится, она с замиранием сердца раскрыла ладони и изумилась: перед ней предстал славный, совсем махонький сомик. Он приподнял головку и пошевелил усиками, готовый слушать. Повинуясь интуиции, женщина загадала желание, произнеся его вслух:
— Я очень хочу, чтобы мутации прекратились, — рыбка как будто в удивлении приоткрыла рот. — Ты можешь помочь всем нам?
Малёк едва заметно кивнул, после чего превратился в дрожащую росинку и впитался в кожу. Марван зажмурилась, мысленно готовясь к тому, что голубой источник сочтет её душу грязной и сознание выпорхнет из тела, но ничего подобного не произошло. До ушей донеслись всплески воды, и женщина открыла глаза. Она всё еще стояла на коленях, возле неё по-прежнему лежала открытая книга, но голубая змейка магии бесследно исчезла. Старший детектив встретилась взглядом с Удильщиком. Он выжидающе молчал и непрестанно посматривал на свою обезображенную дочь, плавающую в сосуде перелома. Марван нахмурилась и нашла дрожащими пальцами окантовочное кольцо чешуи: оно было на месте.
— Я… я не понимаю, — запинаясь, пролепетала она, заметив, что девочка совсем не изменилась.
— Что ты загадала⁈ — сквозь зубы спросил предводитель, рассматривая преображённую душу женщины. Старший детектив испуганно замотала головой. Чёрный Удильщик потерял терпение: пинком отшвырнул книгу так, что её страницы разлетелись по комнате, и, отвесив Марван звонкую оплеуху, взревел: — Отвечай!
Удар был такой сильный, что женщина завалилась на спину. Провидец выхватил из кобуры оружие и прицелился.
— Я сказала, что очень хочу, чтобы мутации прекратились! — отползая к стене, выкрикнула Марван.
— Ложь! — прошипел Лаврак. — Ты попросила об очищении своей грязной души! — он собрался нажать на курок, но неожиданно на мушку, жужжа, села стрекоза.
Мужчина вскрикнул от неожиданности: у насекомого были человеческие глаза. Тело хищницы раздулось и с влажным чавканьем лопнуло. На лицо предводителя брызнули внутренности, и он рефлекторно зажмурился. Чьи-то сильные пальцы сдавили горло. Удильщик захрипел и открыл глаза: перед ним стоял светловолосый незнакомец. В его взгляде плескалась опасная синева. Подчинённые закричали, побросали оружие и кинулись вон из комнаты. Провидец сделал четыре выстрела подряд, выпуская оставшиеся в обойме пули нападавшему в живот, но Аствац не ослабил хватку, не выдал эмоций. Его раны не сочились кровью, а боль не застала врасплох. Он лишь поморщился от отвращения, и возле его носа собралось множество мелких морщинок. Одним движением Авель откинул Удильщика в сторону. Тот, словно лёгкое, прогнившее изнутри бревно, перелетел через сосуд перелома и упал к ногам Аркана, ударившись затылком о деревянную ножку стула.
В памяти Хека всплыл рисунок розыскной ориентировки, и он сразу же узнал белобрысого ублюдка. Детектив закричал, брызгая слюной, и неистово забрыкался. Сломанная нога немедленно отозвалась болью. Хамс усилием воли разлепил веки, поднял голову и взглянул на обнаженного человека, который стоял неподалеку. Его кожа была бледной и гладкой, словно фарфор. Четко выраженный рельеф мышц казался неправдоподобным: острые ключицы, жилистые плечи, крепкая, широкая грудь, упругий торс. Морской бог обернулся к ошеломленной Марван и секунду любовался ею. Женщина узнала его: именно этот человек приходил к ней в больничную палату.
— Прости за мой вид, душа моя, — извиняющимся тоном проговорил Аствац, обращаясь к возлюбленной. И, проследив за взглядом женщины, озорно улыбнулся: — Хотя я даже рад, что так вышло.
Авель развернулся, подошел к провидцу, пригвоздил его босой ступней к полу и, любуясь своими пальцами на ногах, скомандовал:
— Снимай свой посконный[1] сюртук, каланча.
Руки Койкана дрожали: у человека, стоящего напротив, не было души. Морской бог рывком забрал протянутый ему пиджак. Одежда оказалась слишком велика: она мешком повисла на теле, удачно скрыв все интимные части. Авель посмотрел на раненного Аркана, отошел к сосуду перелома и опустился возле него на колени. Девочка, почувствовав божественную силу, мигом вынырнула из воды и потянула к Морскому богу худенькие ручки. Чёрный Удильщик резко поднялся и хотел было броситься к ним, но слова, произнесенные дочерью, остановили его. Мужчина оцепенел, плечи его опали, взгляд потух.