— Да не бойся, я в своём уме… Всё нормально. Вывернуло меня. Ты же видела. А тогда мне было всё равно, тогда я жить не хотела…

— Неужели тебе не всё равно, что подонок, который над тобой глумился, будет безнаказанно по свету гулять. И ещё над кем-нибудь издеваться.

— Зин, тут всё непросто… Очень непросто! Я мозгами пораскинула и поняла — заказали меня!

— Да что ты такое говоришь!? — оторопела Зиночка, с сомнением посмотрела на приятельницу, а затем перевела взгляд на полупустую бутылку.

— Не бойся, не в маразме… А алкоголь — его на килограмм веса считать нужно, так что доза для меня не критичная… — Злая усмешка исказила лицо тамады. — А заказала меня — как пить дать! — Белла… Отомстила, сволочь, за моё ехидство, да и за то, что мы невольными свидетелями стали. Ты о том, что мы видели, тоже лучше помалкивай… Хотя на самом деле мы и не видели ничего…

— Объясни! — потребовала слегка захмелевшая Зина. — Откуда такая уверенность, что Белла тебя заказала?

— Потому что… Потому что… — глаза Эммы снова наполнились слезами.

Резкий, какой-то неприятный звонок внутреннего телефона заставил Шталь прерваться на полуслове.

Она подняла трубку и поднесла её к уху.

Зиночка видела, как на глазах меняется выражение лица приятельницы. Весь положительный результат, направленный на снятие стресса в течение последнего часа, улетучился в одно мгновение. Эмму невозможно было узнать. Тамада превратилась в запуганное и забитое создание. Под глазами проступили синяки, уголки губ поползли книзу, рот непроизвольно приоткрылся.

Зина явно слышала, что в трубке уже раздаются гудки, но Шталь словно застыла и, не мигая, смотрела в одну точку перед собой.

— Эмма! Эмма, что с тобой!? Кто сейчас звонил? — Зинуля тормошила приятельницу.

Наконец Шталь очнулась, громко вздохнула и с ненавистью посмотрела на Князеву.

— Это — правда? Ты мене наврала?

— Что — правда? Что я наврала? — недоумевала Зиночка.

— Ты — никакая не переводчица. Ты — сыщик! Ты работаешь на полицию? — Эмма говорила медленно, чеканя каждое слово. — Вот я дура! Я же тебе верила…

— Я сейчас всё объясню, — Зиночка попыталась улыбнуться.

— Не надо… — Эмма встала и начала ходить по комнате. — Ничего не надо объяснять. Я завтра сама в полицию поеду… А сейчас — уходи! Слышишь меня, уходи немедленно…

Застигнутая врасплох негодованием рассерженной женщины, Князева не стала оправдываться. Стремглав выскочив из сорок четвёртого номера, она бегом побежала на свой этаж.

«Чёрт! Чёрт! Как глупо всё вышло. Да ещё и Нил, как назло, уехал…» — думала она, поднимаясь по лестнице.