— Так, может, вместе? Ты же — мой кавалер?!
— Блин, зачем я вспомнил, — захныкал Моршин.
— Да езжай! Я пошутила…
Войдя в фойе, Зинуля увидела Марата. Фитнес-тренер о чём-то увлечённо разговаривал со скрипачкой. Она кивнула обоим и хотела было пройти мимо, но мужчина, оставив собеседницу, догнал Князеву около лифта.
— Добрый вечер, Зинаида! Вы сегодня занятие по скандинавской ходьбе пропустили, — тренер казался взволнованным.
— Пропустила, — ответила Зиночка. — Сама решила прогуляться.
— Сама или с новым знакомым из пятьдесят третьего номера? — нагло поинтересовался знаток Байрона.
Князева иронично приподняла бровь, демонстрируя, что вопрос ей не понравился.
— Простите за навязчивость, но мне показалось, что между нами есть что-то общее, и я бы хотел пообщаться с вами поближе, — он сменил тон, придав голосу интимности.
— Вам показалась, — отрезала Зиночка, вспомнив его вчерашнее состояние и рассказ Эммы.
— Понятно, новый знакомый бьёт рекорды…
— Мне данный разговор неприятен. Доброй ночи!
— А в музыкальный салон? А насладиться классической музыкой? — в тоне зазвучала издёвка.
Зинуля молча шагнула в кабину лифта и строго посмотрела на Марата, который стоял не шелохнувшись и смотрел ей в глаза до тех пор, пока створки лифта не сомкнулись.
«Ни черта я людях не понимаю! — подумала Князева. — Клюнула, как малолетка, на любителя поэзии… Хорошо даже, что всё именно так вышло…»
Она доехала до своего этажа, но выходить передумала. Спустилась на два пролёта вниз и направилась в номер к Шталь…
За дверью сорок четвёртого номера было тихо. Зинуля постучала.
Послышались шаркающие шаги, и дверь открылась.
Эмма — в том же глухом свитере и джинсах, в каких была на ужине, — молча пропустила Зинулю в комнату и закрыла дверь.
В душной комнате пахло алкоголем. На тумбочке возле кровати стояла початая бутылка виски и стакан с остатками коричневой жидкости. На полу — раскрытая дорожная сумка с аккуратно уложенными вещами. Лицо тамады с красными опухшими глазами было мокрым от слёз.