— У меня и справка есть! Я семь лет назад в наркодиспансере от запоя лечилась…
Народ за соседними столиками примолк и с интересом наблюдал за крикливой Эммой.
— Ну-ка, замолчи! — Зинаида сжала руку истерички. — Не поедешь и не поедешь! Успокойся!
Эмма смотрела на неё остекленевшим взглядом и мотала головой, по щекам ручьями текли слёзы.
В поисках чего-нибудь подходящего, чтобы вытереть глаза подруги, Зина засунула руку в карман джинсов, но, передумав, подала Эмме чистую салфетку со стола.
— Девушка, вы уронили, — официант услужливо протянул ей батистовый платочек, который Зинуля подобрала в беседке.
— Вот, отдать тебе забыла, — примирительно улыбнулась Князева. — Постирай только, а то валялся в снегу…
— Это не моё, — автоматически ответила Шталь. — Зин, оставь меня, пожалуйста… Я не могу на тебя смотреть… Уйди… — простонала она.
Сжимая в кулаке чужой платок, Князева вышла из-за стола.
Вот и поужинали…
Глава 4
Встретив в кабинете подполковника своего лучшего друга Кольцова, Зина обрадовалась. Не придётся дважды пересказывать подробности разительных изменений, произошедших с Эммой за одну ночь.
— Значит, от показаний отказалась? — задумчиво произнёс Иван. — От всего отказалась, на Синельникову наорала…
— На кого? — не поняла Зина.
— На Беллу Синельникову — владелицу сети автосалонов, — пояснил полицейский.
— Ну раз пошла такая пьянка… — заговорил Кольцов. — Промолчать не получится, несмотря на обещание…
Молин насторожился.
— Колись, что там у тебя?
— Белла Синельникова — это за неё Флора хлопотала… Просила услугу ей оказать. Только там такая просьба к исполнению… Закачаешься… Зинаиде в общих словах докладывал. Для тебя, Вано, заново рассказать придётся…
И он подробно поведал Ивану о нелёгкой судьбе кумской лесбиянки, скрывающей от мужа свои любовные похождения.