Мы парили над тлеющим полем сражения, слыша лишь шорох крыльев. Я невольно вспомнила развалины городов, сожжённых пламенем Нуршема. Магический огонь джиннов уничтожал всё на своём пути, не зная препятствий.

Султан показал чужеземцам свою истинную силу, а когда явимся мы, покажет и нам. Человеческое войско – ничто перед его жуткой армией из металла, вооружённой огнём.

Мы сгорим, все сгорим – Жинь, Ахмед, Шазад, Далила, Сэм, Рахим, беженцы из Садзи, солдаты Ильяза, все добровольцы, что примкнули к нам по пути. Сгорим, если мне не удастся развеять огненную душу Фереште, пленённую султаном. Помогут только найденные Тамидом слова заклятия, когда их произнесут правдивые уста демджи – те самые, что когда-то поймали джинна в ловушку.

«Либо умру я одна, либо – мы все».

– Значит, так… – Шазад развернула перед нами карту Измана. Занятые Рахимом покои эмира в порядок ещё не привели, и мы собрались на военный совет за круглым столом в комнате военачальницы. – За день дойдём вот сюда и встанем лагерем, – указала она на пески западнее столицы. – Ночью нас не заметят, а на рассвете вы двое, – она ткнула кончиком ножа в нашу с Сэмом сторону, – полетите на восток, доберётесь до подземных ходов и обезвредите машину султана. Тем временем мы двинемся на город, а Далила, как сможет, нас прикроет. Едва завеса развеется, начнём штурм, пока султан не опомнился. Прорвёмся через ворота и пройдём вот так. – Нож проделал ломаную линию по её родным улицам. – Тогда бастионы на западной стороне будут наши. Солдаты пойдут впереди, следом – новобранцы…

Рахим недовольно покачал головой:

– Нет, надо поставить их рядом с опытными бойцами.

– Слишком рискованно, труднее будет держать позиции. Солдаты султана…

– Прорвут первую линию, а дальше встретят одних деревенских олухов! Тогда и правда конец, их перебьют, как мух.

– А ты хочешь сразу пустить их вперёд, чтобы отвлечь огонь от своих солдат? – со спокойным гневом парировала военачальница.

– Такого я не говорил.

– Ты же понимаешь, что они умрут первыми!

– Неопытные всегда умирают первыми, – хмыкнул Рахим.

– Всё, хватит! – поднял руку мятежный принц, останавливая спор, и выжидающе обернулся ко мне. Я последней видела город и лучше знала, что нас может ожидать.

Дар Загира ещё при мне, и, отдай я его Ахмеду, тот выживет при любом исходе штурма, но тогда судьба Жиня останется неизвестной.

– Прислушайся к Шазад, – посоветовала я, – не заваливай дорогу к отцу трупами, как привык он сам.

Будущие трупы, полные радужных надежд крестьяне-новобранцы, радостно хохотали, когда военачальница валяла их в пыли на учениях. Война пока была для них игрой. Они пошли за нами, потому что им предложили лучшую долю, и не осознали ещё до конца, что платить придётся собственными жизнями.

– Всё-таки нас маловато, – вновь покачал головой Рахим. – Победим, только если очень повезёт и удастся перехитрить султана, но я не люблю рассчитывать на одну лишь удачу.

– Нам уже повезло, – усмехнулась Шазад, – я очень хитрая.

По лицу Сэма скользнула улыбка, впервые после нашей воздушной разведки, хотя перепалку он слушал с явным удовольствием.