– Так это всё ты, да? – не выдержала я, глядя ей в спину. – Заразила его идеей всех уничтожить, не дать им пойти с нами, чтобы твой брат не воевал против своего отца. Как тебе удалось?

Лейла осталась недвижима, только плечи затряслись, словно от смеха:

– Я столько раз дурачила вас. Я же росла среди интриганок, что вечно строили друг другу козни… – Принцесса неохотно обернулась, и я не узнала её: детское личико превратилось в уродливую маску ярости, глаза налились кровью то ли от слёз, то ли от дыма. – И даже теперь, после всего, ты считаешь меня слишком наивной для таких игр!

Я подошла к окну и посмотрела вниз на погребальный костёр, окружённый солдатами, которые отдавали последний долг предавшему их правителю.

– Наверное, стала лучше относиться к людям, – пожала я плечами, закрыла окно и повернулась к ней.

– Ты пришла убить меня? – прищурилась она.

– Нет, скоро явится твой брат, и разоблачить убийцу не составит труда, – пошутила я, а может, и нет.

«Может, раз уж я здесь, спросить её?»

Ещё до того, как схватили Ахмеда и казнили Имин, мы планировали заполучить в Ильязе войско, выключить машину султана и захватить столицу. Войско уже есть, вдобавок мы знаем слова заклятия, чтобы освободить душу джинна Фереште, которая питает огненную стену и даёт силу абдалам. Осталось только взять Изман, а для этого – выключить машину Лейлы.

– Скажи, – начала я, – если я освобожу пламя джинна, оно ведь само по себе не погаснет?

– Кто знает… – Вновь отвернувшись, Лейла устало прилегла, подперев голову рукой. – Я не проверяла, а голая теория без эксперимента ничего не стоит. Так меня учила мать… Рахим думает, что я её не помню, но матери и отца во мне куда больше, чем в нём.

– А что говорит теория? – допытывалась я, не давая ей удариться в воспоминания.

– Теория… – Она прикрыла глаза. – Думаю, нет, само не погаснет.

Оба умника, Тамид и Лейла, сказали, по сути, одно и то же, а значит, так оно и есть. До сих пор моя возможная смерть казалась чем-то далёким, и вот она совсем рядом.

Стены закружились перед глазами, я потянулась, чтобы ухватиться за что-нибудь, и в руке оказался глиняный кувшин со столика у кровати. Внезапно накатившее бешенство заставило меня швырнуть его о стену. Кувшин разлетелся вдребезги, а я в отчаянии выбежала из спальни.

Во дворике с другой стороны от погребального костра я огляделась в сумраке, не зная, к кому обратиться за сочувствием. Лучше всего к Жиню, само собой, но я всё ещё старалась избегать его, чтобы не растратить прежде времени дар жизни. Всё-таки важнее, чтобы магический поцелуй достался мятежному принцу.

Меня вдруг обхватили мужские руки…

– Ни дать ни взять Леофрик и Эльфледа, – ухмыльнулся Сэм.

«Ну да, ну да, альбийская любовная история, где герои в конце гибнут. Он упоминал уже в Садзи».

– Тайная встреча во мраке… – Сэм осёкся, увидев моё лицо. – Что случилось, Амани?