Питер с трудом проглотил вязкую слюну – раны закрылись, но он потерял много крови и страшно хотел пить. Но твердо решил, что скорее умрет, чем попросит Тайрона о чем-либо. Тот ему кое-что должен, Питер выслушает, а потом пошлет ко всем чертям этого зарвавшегося сега, воображающего себя божеством Трущоб.

Инза уверяла, что Тайрон изменился, но никаких перемен Питер что-то не замечал – сег как был эгоистичным говнюком с эмоциями и желаниями бессердечного ребенка, так и остался.

Вот и сейчас, вместо того, чтобы дать Питеру воды и хоть какую-то одежду, он, сцепив толстые пальцы на бритом затылке, бесцеремонно разглядывал его, точно забавную зверюшку.

– Чего пялишься? – огрызнулся Питер. – Говори, где искать Фэлри, и вели своему громиле проводить меня на пропускной пункт…

Но Тайрон молчал, и Питер почувствовал, как его захлестывает отчаяние, смешанное с такой острой злобой, какую он даже не предполагал в себе. Отец учил его всегда быть честным, даже с самыми скверными людьми, поэтому несправедливость жизни ранила Питера часто и глубоко. Даже сейчас, когда он перешагнул тридцатилетний рубеж и по меркам своего мира оставил позади и юность, и ее идеалистические воззрения.

Ну… должен был оставить, по крайней мере.

Мысль о том, что Тайрон его обманул и на самом деле понятия не имеет, где искать Фэлри, была так мучительна, что перед глазами темнело. С другой стороны, пытался успокоить себя Питер, если бы он и правда не знал, то просто соврал бы мне и все. Но что означает это молчание?

Наконец Тайрон словно бы нехотя разлепил губы и произнес:

– Идиот! – и, видя, как исказилось лицо Питера, добавил: – Это я в хорошем смысле, не думай.

– Ну спасибо! – съязвил Питер. – Мне сразу стало лучше!

– Какого черта ты не свалил? Я ж открыл дверь…

– Ты выставил против меня ублюдка с ножом! Считаешь, это честно?

Тайрон пожал плечами.

– Да откуда мне было знать, кто на арену первым вывалится? Вообще с оружием сюда нельзя… типа.

– Типа! – передразнил Питер. – И теперь у меня типа дырка в животе.

– Настройщик все закрыл.

– А кровь? Несколько дней буду, как корова пьяная!

– Кто? – удивление сделало лицо Тайрона почти человеческим, и Питер невольно фыркнул – понятное дело, откуда сегу знать, что такое корова.

Несколько секунд они мерялись взглядами, а потом Питер с изумлением различил на маске злобного божества, заменявшей Тайрону лицо, виноватое выражение.

– Эм-м… ладно, пролетели, – буркнул он, глядя в сторону, – пожалуй, что ты и прав, так что… в общем… я отправлюсь с тобой.