Питер видел это боковым зрением – он не отрывал глаз от своего противника.

Тот стоял неподвижно, опустив руки – худой, сутулый человек без возраста. Узкое лицо так потемнело от загара, что голова казалась вырезанной из ломтя сушеной говядины. Сквозь реденькие, бесцветные волосы просвечивал череп, серо-розовый, словно мышиные лапки. Изнуренный вид, темное лицо и руки, грязный комбинезон – все свидетельствовало об каждодневном, тяжком труде, для которого молодости и старости не существует. Глаза так запали, что казалось, из глазниц человеческого черепа смотрит дикий зверь.

А правая рука сжимала длинный нож с ржавым лезвием.

Сердце Питера подпрыгнуло так высоко в горло, словно захотело выскочить и спрятаться.

– Эй, какого Темного у него нож?! – крикнул он, пытаясь найти взглядом дрона, транслирующего картинку Тайрону. – Я безоружен!

Он не успел закончить – человек прыгнул вперед, и ржавое лезвие свистнуло в нескольких сантиметрах от лица Питера. К счастью, он и правда оказался моложе и ловчее нападающего, иначе ему пришел бы конец.

Толпа взвыла. Противник Питера сделал еще выпад, потом еще и еще. Несмотря на замученный вид, он крепко держался на ногах и ножом явно не землю ковырял. Питеру ничего не оставалось, кроме как уклоняться и отступать. Он не мог остановиться и на миг, чтобы отдохнуть и собраться с мыслями.

Проклятое разноцветное мигание сбивало с толку, темная, скорченная фигура противника казалась призрачной, и вместе с тем угрожающей. При каждом ее движении Питера обдавал запах, казавшийся странно знакомым – пота, уличного рынка, пыли деревянных полок. Как будто он и вправду вновь очутился за Барьером, в каком-нибудь злачном месте, подобном Ла Гару.

Питер предполагал, что придется драться с бойцом вроде Тайрона – все ограничится парой синяков, а он узнает, где искать Фэлри. Но теперь от исхода поединка зависела его жизнь, а он понятия не имел, как повернуть его в свою пользу.

Отвлекся лишь на секунду – грудь обожгло, наискосок на ребрах проступила кровавая полоса. Питер охнул, с трудом увернулся от следующего удара и чуть не упал.

Тайрон оглушительно захохотал.

– Только взгляните, он сейчас надует в штаны со страху. Эй, цветочек, ты явно разделся не с того конца!

Толпа разразилась одобрительным хохотом и аплодисментами.

Питер всхлипнул от боли и унижения – и тут же пропустил еще удар, левая рука до локтя окрасилась алым. Его противник растянул высохшие губы в улыбке, не коснувшейся глаз, – не улыбка, а волчий оскал – и нанес еще удар. Питер отпрянул и ударился спиной о заградительную сетку. Обессиленный, молча смотрел на лезвие ножа, которое со следующим ударом неизбежно погрузится в его тело…

И тут случилось странное.

– Откройте дверь!

Питер не сразу понял, что приказ исходит от Тайрона. Охранники, кажется, тоже, потому что застыли в недоумении.

– Открывай! – рявкнул Тайрон, и сетчатая дверь распахнулась.

Вопли, которыми зрители подбадривали дерущихся, мгновенно стихли. Все недоуменно переглядывались – даже противник Питера замер, прекратив убийственные, непрерывные атаки.

Питер согнулся пополам, уперся руками в колени, хватая ртом воздух. Он ни о чем не думал, просто спешил перевести дух. Пот заливал глаза, тек по груди, рану невыносимо жгло – неглубокая, но длинная, она обильно кровоточила. Струйки крови бежали по бокам, смачивали брюки.