Это настолько верно, что позицию Данте могли бы без всяких изменений принять теологи – при условии, что на место императора будет поставлен папа. Именно это и сделал францисканец Франциск Майроннский в текстах, посвященных этой проблеме, и, в частности, в «Трактате о земной власти» (Tractatus de Principatu Temporali), Bib. Nat., Fonds latin, 3655 и 14195. Франциск Майроннский, как и Данте, полагал, что «in universo nostro est dare unum monarcham qui itapraesit omnibus temporaliter, quod nulli in temporalibus sitsubiectus» [ «в нашем мире должен быть один монарх, который таким образом стоял бы во главе земных дел, чтобы никому в этих земных делах не подчиняться»] (op. cit., ms. 3655, f. 44v). Различие лишь в том, что для Франциска этот вселенский земной монарх – папа. Если же вместо папы предпочитают поставить императора, то лучше вообще обойтись без него: «in universo, secundum optimam dispositionem sui, non est dare, secundum rectam rationem, aliquem monarcham sui principem, videlicet in temporalibus, quando ille subsit temporaliter et etiam in temporalibus principi spirituali, ut puta Papae» [ «В мире, согласно его наилучшему расположению и правильному устроению, не нужно иметь государем в земных делах монарха, если он замещает в земной жизни и земных делах духовного государя, то есть Папу»] (op. cit., Explicit). – Издание этого трактата и основных текстов Франциска Майроннского по этой проблеме уже подготовил Pierre de Lapparent.
254
Dante, De Monarchia, III, 1. – В том же трактате встречается много формулировок, равнозначных этой: «Isti vero ad quos erit tota disputatio sequens, asserentes auctoritatem Imperii ab auctoritate Ecclesiae dependere, velut artifex inferior dependet ab architecto…» [ «А те, к которым обращен весь последующий диспут и которые утверждают, что власть Империи зависит от власти Церкви так, как ниже поставленный мастер зависит от архитектора…»], III, 4. – Ср.: «Quod autem auctoritas Ecclesiae…» [ «Что власть Церкви…»], III, 13.
255
В синод. пер.: «Заградил пасть львам, и они не повредили мне, потому что я оказался пред Ним чист» – Прим. пер.
256
Dante, De Monarchia, II, 3. Заметим, что царь Эней упоминается здесь как суверенный отец народа по причине своей справедливости: «quo iustior alter nec pietatefuit…» [ «Его справедливей другого не было…»]. – Ср. op. cit., II, 6, где говорится о естественной способности Рима к правлению: «tu regere imperiopopulos, Romane, memento» [ «Ты же, римлянин, знай, как надо народами править…»], и I, 8: «Certe hinc Romanos olim volventibus annis hinc fore ductores…» [ «Истинно, что с обращеньем годов когда-то отсюда явятся римлян вожди…»]. – Ср. Epist. XI, 3 императору Генриху о справедливости Августа.
257
Dante, De Monarchia, I, 13; цитир. Пс 71, 1–3: «Deus iudicium tuum regi da, et iustitiam tuam filio Regis; – iudicare populum tuum in iustitia, et paupers tuos in iudicio. – Suspiciant montespacem populo, et colles iustitiam» [ «Боже! Даруй царю Твой суд и сыну царя Твою правду, да судит праведно людей Твоих и нищих Твоих на суде; да принесут горы мир людям и холмы правду»]. Соломон как поборник справедливости (наряду с Даниилом, Давидом и св. Павлом) упоминается в «Монархии» III, 1. Но окончательно Данте увенчает его на небесах, со всеми подробностями и со всевозможной ясностью относительно связанной с ним символики, в «Божественной комедии», Рай X, 109–114. О смысле и важности этого последнего текста см. ниже, гл. IV.
258
О проблеме земной власти пап, если ограничиться вводными трудами, см. доктринальную работу: Charles Journet, La jurisdiction de I’Eglise sur la Cite, Paris, Desclee de Brouwer, 1931, особенно две превосходные страницы: pp. 117–118; и работу исторического характера: M. Grabmann, Studien uber der Einflufi der aristotelischen Philosophie auf die mittelalterischen Theorien uber das Verhaltnis von Kirche undStaat, Mhnchen 1934. Я не предпринимаю здесь интерпретации томистской доктрины как таковой не потому, что считаю ее незначительной. Дело скорее в том, что, хотя для св. Фомы речь идет лишь о «косвенной» и духовной власти пап в земных делах, Данте, как я полагаю, был не согласен с ним в этом пункте. Чтобы он затрагивал утверждаемый здесь тезис, следовало бы придерживаться одной из следующих двух позиций: 1) что св. Фома не признавал никакой власти папы в земных делах – ни косвенной, ни прямой, каковы бы ни были его резоны; 2) что Данте признавал какую-либо форму земной власти папы над императором, прямой или косвенной, каковы бы ни были его резоны. Но сегодня, думаю, никто не придерживается первого из этих двух тезисов; второй еще имеет сторонников, но мы увидим, что его трудно придерживаться, имея в виду юрисдикцию в строгом смысле: ведь она, какова бы ни была ее природа и причина, подразумевает ту или иную форму ограничения универсальной земной власти, исключительной и абсолютной, которая в силу божественного права принадлежит императору. Если я ошибаюсь, то именно в этом последнем пункте, причем именно потому, что не вижу, каким образом можно пребывать в согласии со св. Фомой, отрицая за папой земную власть, признаваемую за Иисусом Христом. В самом деле, учение св. Фомы опирается на тот принцип, что Петр и его преемники унаследовали всецелую власть Христа. См. текст Contra errores Graecorum (in: Opuscula, ed. P. Mandonnet, t. III, p. 324), где св. Фома обосновывает этот тезис авторитетом Псевдо-Кирилла, цитируя его Liber Thesaurorum: «Cui [sc. Petro] omnes iure divino caput inclinant et primates mundi tanquam ipsi domine Jesu obedient» [ «Перед которым (т. е. Петром), в согласии с божественным правом, все преклоняют главу и которому государи мира повинуются, как самому Господу Иисусу»].
259
Hans Kelsen, Die Staatslehre des Dante Alighieri (Wiener Staats wissenschafltliche Studiesn, VI Bd., 3 Heft.), Wien und Leipzig, Fr. Deuticke, 1905, Kap. VIII, S. 9798.
260
Dante, De Monarchia, III, 16. – Ср. Thomas Aquinas, Quaest. Disp. De Anima, art. I, Resp.
261
Thomas Aquinas, In Aristotelis librum de Anima, lib. III, lect. 10, ed. Pirotta, n. 473.
262
Здесь Данте использует формулировку, которая была ясной в его время, но может ввести в заблуждение современных читателей: «Nam homo, si consideratur secundum utramque partem essentialem, scilicet animam et corpus, corruptibilis est si consideretur tantum secundum unam, scilicet corpus, si vero secundum alteram, scilicet animam, incorruptibilis» (De Monarchia, III, 16). Эта манера выражаться, вполне классическая, в действительности противопоставляет «составное сущее по имени человек», включающее в себя душу, поскольку она одушевляет тело, душе, поскольку она берется сама по себе и в своей собственной субстанциальности. Вполне возможно, что Данте вспоминал при этом знаменитый текст: «Duae quippe vitae sunt: una terrena, altera coelestis; altera corporea, altera spiritualis. Una qua corpus vivit ex anima, altera qua anima vivit ex Deo. Utraque bonum suum habet quo vegetatur et nutritur utpossit subsistere. Vita terrena bonis terrenis alitur, vita spiritualis bonis spiritualibus nutritur. Ad vitam terrenam pertinent omnia quae terrena sunt. Ad vitam spiri-tualem quae spiritualia sunt bona omnia… Propterea in utroquepopulo secundum utramque vitam distributo, potestates sunt constitutae. In la"icis… potestas est terrena. In clericis autem… potestas est divina. Illa igiturpotestas saecularis dicitur, ista spiritualis nominatur… Terrena potestas caput habet regem. Spiritualis potestas habet summum pontificem. Ad potestatem regis pertinent quae terrena sunt, et ad terrenam vitam facta omnia. Ad potestatem summi pontificis pertinent quae spiritualia sunt, et vitae spirituali attributa universa» [ «Есть две жизни: одна – земная, другая – небесная; одна – телесная, другая – духовная; одна – та, которой тело живет благодаря душе, другая – та, которой душа живет благодаря Богу. Обе обладают собственным благом, которым возрастают и питаются, дабы иметь возможность существовать. Земная жизнь насыщается земными благами, духовная жизнь питается духовными благами. Земной жизни принадлежит все земное; духовной жизни принадлежат все духовные блага…Поэтому в обоих народах, распределенных согласно обоим видам жизни, была учреждена власть. У мирян… власть земная, у клириков же… власть небесная. Отсюда первая власть называется светской, а вторая именуется духовной… Земная власть имеет главой короля, духовная власть – верховного понтифика. Власти короля подлежит все земное и созданное для земной жизни; власти верховного понтифика подлежит все духовное и всеобщие атрибуты духовной жизни»] (Гуго Сен-Викторский, De Sacramentis, lib. II, pars cap. 4; PL 176, col. 417–418). Параллелизм обоих учений очевиден, но смысл их различен. Гуго Сен-Викторский не только ничего не говорит о вселенской монархии, составляющей главный предмет трактата Данте, но и усматривает в двух народах две стены Церкви (loc. cit., cap. 3; col. 417 B), в единстве которых заключен весь преходящий земной порядок. Поэтому естественно, что Гуго не только утверждает превосходство понтификального достоинства над царским, чего не оспаривает и Данте, но и приписывает Верховному понтифику власть возводить королей на царство (loc. cit., cap. 4; col. 418 D), в чем Данте ему решительно отказывает (De Monarchia, III, 6). – Об этой части аргументации Данте см. B. Nardi, Saggi di filosofia dantesca, pp. 272–284.