– У Старкова золота максимум на три сезона, да на Аскольде еще лет 10–15 можно с прибылью работать, а больше на юге Приморья серьезных приисков нет, значит будем это дело сворачивать.
В июле 1873 года артель Торбина высадилась на острове Аскольда, выгрузила оборудование в двух верстах от третьей бригады старателей, основной костяк которой составляли корейцы. Горный инженер Попов показал разведанную площадь предполагаемой добычи, а рабочие артели смонтировали дробилку с конным приводом. Сергей пробыл на острове две недели, пока снимали слой гумуса. Первые пробные дробления руды показали наличие золота, что сильно обрадовало членов артели. Сергей дал указания Попову и Торбину, а также договорился когда забирать людей. На острове оказалось полно косуль, поэтому вопрос со свежим мясом был закрыт. Договорились, что раз в неделю на Аскольд будет заходить пароход. Пока готовились к работе Попов обнаружил выходы гранита рядом с берегом. Сергей попросил его оценить месторождение и обещал прислать взрывчатки для пробной добычи. Гранит нужен был для укрепления дна будущего сухого дока, а также для колонн собора. Этой же осенью несколько монолитов гранита было доставлено в Камень для обработки.
Глава 42
Сергей Михайлович Куприянов сидел на скалистом берегу одной из живописных бухт Уссурийского залива и злился на себя. Получалось очень обидно: всего за 13 лет пребывания в прошлом он израсходовал все свои знания и ничего больше не мог предложить.
– Нет, чтобы вместо меня в прошлое провалился какой-нибудь отличник с энциклопедическими знаниями, а то явился троечник и пытается перевернуть мир, – сварливо размышлял он.
Переоценка сделанного свойственны каждому человеку, но у некоторых она приобретает болезненную форму самобичевания. В принципе сделано немало и даже совсем неплохо, но сейчас процесс шел как бы сам по себе и без особого участия Куприянова. Это, конечно, ему так казалось в силу чрезмерной мнительности и некоммуникабельности. Молодые инженеры давно спелись и набрались опыта, сами зачастую предлагали сумасшедшие идеи, а Сергей чувствовал себя старым и необразованным. Полдня самоанализа на свежем воздухе немного прибавили оптимизма и он отправился менять историю, хотя бы в отдельном городке.
Весной 1874 достроили основной цех производства тракторов и двигателей. Цена трактора никак не получалась меньше 3000 рублей, что было не подъемно для семейных хозяйств, зато госхоз Варвары Прохоровны брал их с удовольствием. Очень многие хозяйства Ханкайской и Сучанской долины обслуживались тракторами, выполняя на них самые трудоемкие операции: вспашку и сев. Варвара не брала много за работу и только в счет будущего урожая, чтобы приучить крестьян к хорошему. Благодаря такой политике она уверенно сделала госхоз монополистом в производстве зерновых. Осенью площадь распахиваемых земель составила больше 20 тысяч десятин, почти половина которых были земли переселенцев.
После очередного визита губернатора, Сергею удалось убедить военных на применение тракторов для буксировки пушек и подобных целей. Уже в 1875 году почти половина тракторов закупалась губернскими и военными властями. И почти сразу прибыли два лощенных американца, очень похожих на карикатуры в журналах. На удивление, они оказались отличными специалистами и цепкими дельцами. Предложенный ими вариант организации в американском порту учебного центра и одновременно ремонтной базы встретил полное понимание российской стороны. Осенью 1875 года два первых парохода повезли в Америку 30 тракторов. Оплату Сергей согласился брать металлом, чтобы суда не гонять порожняком.
Пошел уголь на «Подгородненке», оказавшийся не хуже сахалинского, поэтому для бункеровки пароходов во Владивостоке и в Б. Камне построили угольные склады, с которых также продавали его населению. Довольный Яков Лазаревич предложил начать разработку шахт севернее на 20 верст, где уже были разведаны большие запасы угля, правда, похуже качеством. Сергей не возражал, даже согласился войти в долю, но вмешиваться в работу отказался, сославшись на сильную занятость. А занят он был по самую макушку: в лаборатории изготовили макетный образец по типу турбины Парсонса и он заработал, хоть с огрехами, но работал. Инженеры требовали от Сергея устроить салют по этому поводу, но он ограничился пятью бутылками шампанского. Глядя на воющий образец турбины, Сергей прикидывал сроки промышленного освоения, и тут оптимизм покидал его. Все-таки уровень его предприятий не позволял делать такую сложную и точную машину.
– Доведем экспериментальный образец, а затем продадим немцам или американцам, продавать что-либо англичанам не будем, – думал он с тоской, видя веселящихся соратников, – По крайней мере на 3–4 года экспериментов хватит.
Чтобы отдел проектирования не почивал на лаврах, им была поставлена задача создать рядный многоцилиндровый ДВС мощностью не менее 150 л.с. для судов. Такие агрегаты, если их установить попарно закрывали потребности всех гражданских судов, ну и частично военных. По крайней мере, такие машины были вполне по силам предприятиям Б.Камня.
В начале 1875 года начали копать сухой док. Только для себя Сергей обозначил его размеры, чтобы поместился эскадренный броненосец, то есть длиной до 140 м и шириной до 25 метров. Сам он никоим образом не был поклонником броненосцев, но придумать альтернативу не мог, будучи совершенно не военным человеком. Однако историю развития военного флота он помнил, хотя и не так подробно. Не собираясь страдать в одиночку, Сергей посвятил своих инженеров в будущие тенденции развития военного флота, взятые им якобы из морских журналов, и предложил дать любые самые фантастические идеи. Пока же он все планы откладывал, до русско-японской войны еще 30 лет.
Глава 43
В конце июля 1877 года новоявленный миллионщик Куприянов решил навестить свою супругу прямо на рабочем месте, для чего на личном скоростном катере примчался по Суйфуну в Надеждинскую. Поселок смотрелся просто огромным и уходил во все стороны.
– Зажиточно живут колхознички, – ехидно подумал Сергей, – Вон даже дороги все отсыпаны галькой и канавы устроены как положено.
Все это делалось с его подачи, но все равно смотрелось в новинку. В конторе и дома Варвары ожидаемо не было, а вот направление, куда она уехала ему указали. Взяв в конюшне лошадь, которую оседлал пожилой казак, бывший при лошадях и хорошо знакомый Сергею. Немного поболтав с ним, Сергей не торопясь поехал в сторону полей. Начиналась уборочная озимых и нужно посмотреть как работают жатки, недавно переданные в госхоз. Через час езды по живописнейшим местам, он услышал гул своих тракторов и множество народу на полях, которые собирали сжатые хлеба. Его Варвара работала в гуще событий, что не очень понравилось Сергею.
– Да-а, дворянка из нее так себе, – сказал он про себя.
Мокрая от пота и вся в соломе, Варя явно не походила на завсегдатая аристократических салонов, да и одежда здорово напоминала ковбоя из американского вестерна. После профилактической беседы Варвара, сильно устыдилась, обещала работать только начальницей, однако Сергей почему-то ей не поверил. В прошлом году их обоих император наградил вторыми орденами, что делало Варвару кавалером обоих степеней ордена святой Екатерины, а это имели только великие княжны по рождению. То есть зависть всего царского двора была обеспечена, поэтому в столицу ей путь заказан. А вот жить на окраине империи оказалось совсем неплохо, учитывая низкую плотность начальственных дураков.
Сергей привез весть о начале войны с Турцией, которая шла уже три месяца, но здесь до нее никому не было дела. Это тоже был несомненный плюс жизни в Южно-Уссурийском краю, хотя всего через 25 лет и сюда придет большая мировая политика, чтобы оторвать людей от природы и дать им возможность поистреблять друг друга во благо амбиций элитных человеческих особей. Думать о грядущих катаклизмах совсем не хотелось, тем более, что это будущее будет уже наверное без них. Но вот в отношении русско-японской войны у Сергея Куприянова имелся шанс изменить приоритеты и он намеревался в еще в этом году начать подготовку плана.
Два дня супруги посвятили анализу работы жаток и дальнейшей механизации сельского хозяйства. Варвара похвасталась огромным садом, где через 2 года должны будут созреть яблоки, груши, виноград. Сергей завидовал энергии своей супруги, ему самому упорства явно не доставало и если бы не энтузиазм молодых инженеров, многое из задуманного не получилось бы. Варваре исполнилось 43 года и постоянное пребывание на открытом воздухе немного высушили лицо, но зато довели до совершенства фигуру и тело, изучению которого и посвятил Сергей ближайшую ночь. Темперамент супруги также не пострадал, что вызвало укол ревности у Сергея: уж слишком идеальной казалась ему она, ну а в отношении себя он иллюзий не питал.