Проехали весь поселок по отсыпанной дороге. Карета была с рессорами, поэтому ехать было комфортно. Потом карету и сани отвезли к причалу и Сергей продемонстрировал, как работает кран, погрузив за десять минут сани и карету на «Манчжур». К концу экскурсии Казакевич устал удивляться и только качал головой. Но на сладкое Сергей приготовил ветряной генератор, электросварку и электрическую лампочку. Тут уж у гостей точно мозги заклинило. Целый час Сергей показывал и рассказывал. Губернатор забрал сваренный образец и клятвенно пообещал прислать металл для нового стального корабля. Еще для нужд флота заказали пять деревянных пароходов. Но от лампочки никто не мог отвести глаз, настолько поразило ее свечение. Казакевич пообещал любой казенный заказ на генераторы и лампы, когда начнется производство. На что Сергей привычно развел руками:
– Нужны инженеры и квалифицированные рабочие.
Поговорили о ископаемых богатствах края. Сергей напомнил, что геологическая экспедиция обнаружила залежи угля, полиметаллических руд, в том числе свинцовых, бора.
Губернатор с сопровождающими погрузились на «Манчжур» и пошли в Новокиевское. С ними отправился и Яков Лазаревич показывать свои достижения.
На этом визит губернатора для Сергея и Варвары закончился и они отправились заниматься более интересными делами почему-то в сторону спальни.
Глава 29
Не прошло и месяца с визита губернатора, как пришел транспортный пароход из Одессы сразу с тысячей переселенцев. Комендант Владивостока просто растерялся от такого количества и вызвал супругов Куприяновых. С их помощью ситуацию легко разрешили: почти 10000 десятин земли отдали в аренду в полосе Надеждинское – Шкотово, а остальных крестьян отправили Ханкайскую долину. Сергей забрал на производство больше 200 человек, обещая жилье и заработки. Среди ссыльных оказалось несколько человек с образованием. Всех их прибрал в свою вотчину Сергей, правда Варвара приобрела себе несколько грамотных для ведения учета, так как сама уже не успевала.
После размещения прибывших, Сергей обязал врача Костюкова проверить здоровье каждого и обязательно отмыть и постричь. Сам же взял двоих недоучившихся студентов, Ноговицына Георгия и Илью Эпштейна, и повел на экскурсию по цехам. Ноговицын был уже выпускником Петербугского технологического института, а Эпштейн заканчивал четвертый курс, когда молодая кровь ударила в головы и увела в политику, естественным продолжением чего стало их нахождение в Б. Камне. Сергей внимательно оглядел изрядно полинявших за двухмесячное плавание революционеров и предупредил:
– Про политику забудьте, иначе поедите дальше на Сахалин, а изобретать и строить здесь можно не меньше, чем в Питере. Доучиваться будете в процессе работы, заодно и меня подтяните.
К концу экскурсии лица студентов вытянулись, а рты приоткрылись, на что Сергей с усмешкой взирал. Когда он продемонстрировал лабораторию с работающим генератором, студенты только потрясенно сглатывали слюну. Куприянов предложил им выбор: стальной пароход и локомобиль для пахоты. Ожидаемо им захотелось все. Оставив их заниматься сваркой на попечении Пашки, который стал в лаборатории большим спецом, Сергей отправился распределять остальных переселенцев. К счастью, среди них нашлись настоящие фабричные рабочие, остальных поставили учениками по интересам. Хотя и получалось, что сейчас русских будут учить корейцы, Сергей не сомневался, что вскоре станет наоборот.
Все-таки, к везению приводит основательная подготовка, в чем Варвара убедилась за последние три года. Анализ погоды заставил ее увеличить посевы озимой ржи и пшеницы, но упирая больше на рожь. И в 1864 году посевы не вымерзли, а убрать основное удалось до 15 августа, когда тайфун еще только зарождался у экватора. В октябре счетоводы выдали справку по урожаю: сбор зерновых составил больше 300 тысяч пудов, включая рожь, пшеницу, ячмень и овес, а вся выручка приближалась к полумиллиона рублей. Правда, расходов тоже хватало. Узнав про такой урожай, губернатор распорядился выкупить большую часть урожая для снабжения Сахалина, Камчатки, да и Николаевска с Хабаровкой.
Во Владивостоке сменилось начальство: Бурачек отправился делать карьеру в столицу, а новый разбирался в сельском хозяйстве еще меньше. Варваре передали письмо Казакевича с благодарностью «за ревностную службу на благо отечества», хотя больше бы ей понравилась своевременная оплата за зерно и муку.
После окончания обмолота, все свободные земледельцы были отправлены на строительство дорог и просек. Эти работы не прекращались и зимой, тем более рядом разработали несколько галечных карьеров. В планах супругов Куприяновых было в ближайшее время соединить проезжей для телег дорогой от Надеждинского до Б. Камня. Дорога к Владивостоку оставалась заботой местных властей и вкладывать туда свои деньги они не собирались.
Глава 30
Наступившая осень 1864 года стала удивительным открытием для многих переселенцев. Стояла теплая и сухая погода, особенно приятная после сырого лета. В воскресенье большая часть населения поселка отправлялась или к морю, или в тайгу, а дальше все зависело от фантазии отдыхающих. Тем не менее, некоторые цеха работали без остановки, хотя рабочие менялись. Обычно отдыхали семьями, но и неженатых привлекали в компании. Неженатых в поселке оставалось мало, и почти все интеллигенты. Понятно, что девушек с образованием в такой глуши не было, зато в рабочих семьях поспевали здоровые и веселые невесты.
Отсутствие церкви в поселке считалось большим упущением хозяина, но Сергей упорно игнорировал намеки начальников и своих рабочих. В конце концов из Николаевска прислали попа, но постройка церкви откладывалось до лучших времен. Для себя Сергей уже решил построить красивый собор, чтобы был лучшим в Восточной Сибири, но нужен был архитектор и неординарное решение.
Врача Андрея Викторовича Костюкова тоже пригласили «на шашлыки», к которым привыкли здешние обитатели с легкой руки Куприянова. Однако, доктор отказался, сославшись на занятость, а проще – надоели бесхитростные попытки его сосватать. Воспоминания о умершей у него на операции молодой женщине постоянно бередили совесть, хотя вины – то и не было. Он сидел в приемном покое больницы и писал ежемесячный отчет по больным в земство, которое уже было организовано в Камне. Теперь, он официально был приглашен земством в качестве врача и получал от них жалованье, хотя Куприянов всегда находил повод доплатить еще. Работа ему нравилась и к зиме в штат больницы должны прислать фельдшера и медсестру, но участок был большой, да и часто вызывали в Надеждинское и во Владивосток на консультацию.
В дверь тихонько постучали и в дверь протиснулась невысокая женская фигура с укутанным платком лицом. За ней вошел пожилой кореец, поддержавший правой рукой другую, которая казалась толще правой.
– Что случилось? Показывайте, – доктор уже понял, что кореец не говорит по-русски, а женщина переводит ему.
Рука опухла после незначительной ранки и сильно покраснела. Костюков быстро подготовил инструменты, помыл спиртом руку больного и набрал в шприц морфию. Шприцы только что были изобретены и Семенов привез несколько штук из Шанхая вместе с морфием. После укола больной «поплыл» и привязав руку к столу, Костюков велел кореянке держать больного на всякий случай. Быстро сделал несколько разрезов, тщательно промыл раны и обработал раствором йода. Сделал повязку смоченную дегтем и перебинтовал кисть. Сказав кореянке, чтобы обязательно пришли завтра и не натруждали руку, Костюков отпустил их.