Третий Клан своих не бросает и, пожалуй, стоит пообщаться с Радрайгом на эту тему плотнее. У него много связей, несмотря на молодость. Конечно, дети в семьях механиков могут позволить себе дольше оставаться детьми, материальный достаток способствует. Но время-то идет, Вэйлина нужно учить!

Радрайга не зря наняли не куда-нибудь на службу, а в главный храм Ллос на Острове: его талант механика был выше многих других, а юность и неопытность компенсировались врожденным мастерством, которое, правда, нужно было еще шлифовать годами. Его интересовала не только классическая механика приборов и разного рода устройств, он изучал и ювелирную механику — возможно, по заказам самой Первой жрицы, кто знает. Опыта не хватало, а потому неудовольствие заказчиц — жриц и послушниц, — часто проявлялось в виде оплеух, колотушек и даже порки. Однако Радрайг терпел все, и, как оказалось впоследствии, причина была отнюдь не в привычной покорности дроу особам женского пола — а точнее, не только в ней…

Причину звали Нейл Киларден. Услышав это имя, Астор всякий раз кривила губы — только мысленно, ибо непочтительное выражение на лице при упоминании имени леди, самой юной из жриц Конклава, могло дорого обойтись. Девчонка стала главой Благородного Дома Киларден, да еще и место в Конклаве заняла после смерти матери, хотя этот род выскочек и в подметки не годился Меллайрнам! Они не Хранители и никогда ими не были. Но не зря говорят, что Великая Мать Ллос все видит, знает, слышит. У нее повсюду раскинуты сети, подобно шелковистым нитям, сплетенным крохотным воплощением земных детей Ллос — пауков. Пришел день, настал час, — и вот уже выскочка Киларден впала в немилость. Увы, в паутине запутываются многие насекомые: не только мерзкие мухи, но и крупные красивые бабочки.

И не было бы беды для семьи Астор через падение другой леди.

Но беда пришла — незамедлительно и неотвратимо, как приходит время погребального костра для тех, чей земной век закончен.

Сегодня Вэйлин не смог претворить в жизнь первую часть дневного плана — стянуть незаметно и безболезненно лепешку и сыр до завтрака. Он крутился у стола напрасно: мать была не в духе, а потому успела отвесить подзатыльник и погрозила пальцем. Каждый дроу буквально с рождения учится наблюдать за душевным равновесием любой особы женского пола. Мало ли что, чем может закончиться ее раздражение, чем чревато?.. Вот и сейчас Вэйлин в полной мере ощущал, что неудовольствие матери связано с чем-то большим, нежели желанием отпрыска сбежать из дому со снедью в кармане. Еще вчера вечером Астор была напряжена и чем-то взбудоражена, а утром, после короткого откровенного разговора с мужем, и вовсе казалась не в себе.

Во-первых, она не спросила, умывался ли сын — неумытым за стол она не пустила бы ни за что, но сегодня этот момент не проконтролировала. Во-вторых, в нервных движениях матери как будто невидимым суетливым призраком сквозил страх. То, как она сейчас возилась около очага в кухне, казалось попыткой отключиться от каких-то гнетущих мыслей. Мало того, рядом был отец — и бросалось в глаза то, что он пытается как-то вмешаться в ход этих гнетущих мыслей. Но при сыне эти двое ничего обсуждать не собирались.

Астор не раз и не два драла Вэйлина за острые эльфийские уши: чтоб не распускал их, где попало, потому что порой вскользь услышанное слово может больно ударить в самое уязвимое место. Судя по нахмуренным белым бровям на прекрасном и озабоченном женском лице, лучше убраться с кухни без хлеба и сыра. Мальчишка так и сделал, с беззаботным видом показав, что собирается пренебречь завтраком. Но…

У девчонок-дроу свои забавы, у мальчишек — свои. Вместе они играют разве что в первые годы жизни, пока не поймут, что между полами прочерчена глубокая борозда неравенства. И девчонка из семьи простолюдинов имеет куда больше прав, чем маленький лорд. Так что девочки на задворках посада любят играть в сиятельных матрон или жриц Ллос. Окажись рядом мальчишка — заставят прислуживать или, хуже того, устоят шуточное жертвоприношение. Объект игры, естественно, останется живым, но без синяков и шишек вряд ли унесет ноги. Так что у мальчиков свои игры… Одна из них называется «Хитрый дроу». Надо незаметно подкрадываться к девчонкам и слушать все, что они говорят.

— Я же хитрый дроу! — улыбнулся себе под нос Вэйлин, шмыгнув в чулан, где стояли его нехитрые рыболовные снасти.

Принадлежности для рыбалки он забрал, но из чулана вышел не во двор, а прокрался в кладовку. Оттуда по лично сработанной потайной веревочной лесенке — на чердак, где имелась особая хитрая половица, присыпанная сеном. Не скрипит, когда ее отодвигают в сторону, не выдаст. Рассмотреть, что происходит на кухне, особо не получится, а подслушивать можно в свое удовольствие.

Разговор мальчик слышал, хотя и не полностью.

— Что же ты наделал, Лейс?.. Почему я узнаю об этом только сейчас?

Астор перехватила полотенцем края горячей сковороды, но руки заметно дрожали. Муж аккуратно взял ее за запястья и, ненавязчиво отняв сковородку, поставил на деревянную столешницу.

— Я просто помог брату. — Тихо сказал он. — Никто ничего не видел и не слышал. Они не смогли сразу уйти к Светлым по подземным тоннелям, время было упущено. Я не знаю, почему они задержались. Их не дождался провожатый. Они переждали в сарае и покинули Cathrach затемно.

— Но в нашем сарае, Лейс! В нашем!..

«Хитрый дроу», спрятавшийся на чердаке, быстро смекнул, что к чему. Они — это дядя Радрайг и ослепительно красивая его спутница. Три ночи назад мать Вэйлина, как и многие другие эльфийки, должна была быть в храме Ллос, на ночном служении. Мужчин туда, естественно, никто не пускает, во время службы они предоставлены сами себе. Это прекрасный повод посетить какой-нибудь кабачок — даже для лордов… Вот и Лейс провел полночи на таких мужских посиделках. Сколько он там пробыл на самом деле? Никто не отслеживал, естественно, но подтвердят. Ночью чуткие острые ушки Вэйлина уловили момент, когда во дворе скрипнула дверь сарая. Он махом слетел со своей лежанки и приоткрыл ставень, а ночное эльфийское зрение помогло дополнить картину: три фигуры, закутанные в плащи, очень быстро пересекли двор. Сначала мальчик забеспокоился, уж не воры ли это? Но отцовскую походку он узнал — и перестал волноваться, а вот любопытство было разбужено. Стало делом чести разобраться, что к чему! Ёжась от холода, завернувшись в покрывало вместо плаща, Вэйлин выбрался из своей крохотной спальни, тише тихого покинул дом и, обойдя двор по кругу, подобрался к сараю.

Внутри действительно был отец, шепотом переговаривающийся с дядей Радрайгом, которого было не узнать. Не внешне, нет… Но он как будто стал другим: резкий голос с незнакомыми властными нотками, нахмуренные брови. Он выглядел, словно пружина из внутреннего механизма большого хронометра, что недавно чинил отец по заказу. Что с ним такое?! А когда третья фигура приспустила капюшон с головы, Вэйлин чуть не ахнул. Он считал свою мать истинной красавицей, — и так оно и было! — но та, которую он увидел, вызывала просто восторг.

Имя он услышал тоже.

— Госпожа Нейл… — благоговейно произнес Радрайг.