— И что этот командующий сделал?
— Кутузов? Отступил.
— Что?!
— Вот и я думаю, что нам делать… Нам нужен мир… мир, а не победа.
С остановками и не очень утомительными тренировками армия подошла к месту боевых действий и остановилась почти на неделю. Каждый день приезжали гонцы от Джерома с вестями о происходящем, но Володя всё ещё колебался… Легче всего было бы сорваться с места, стремительно сблизиться с противником, разрезать его, прижать к реке и давить, пока не побежит. Герцог Нарский придерживался классического для этого мира метода ведения войны — неторопливое продвижение с гигантскими обозами, осада замков, захват ключевых пунктов… Пока он продвигался по дружеской территории, контролируемой Играндом, его движение задерживал только обоз, из-за него герцог и был очень уязвим для стремительных атак. По сути, Володя мог выбирать любое место и время для боя. Успевший оценить маневренность и стойкость созданной князем армии, Танзани и ожидал таких действий, но слова Володи заставили его задуматься, и даже на совещаниях он предпочитал пока помалкивать, выслушивая разные мнения. Отмалчивался и Володя.
Наконец, когда дальше откладывать решение стало уже невозможно, приказ был отдан… Ллия Тутс, получив распоряжение, ухмыльнулся.
— Вы, милорд, соображаете, в отличие от этих, — кочевник сделал презрительный жест, изображающий рыцаря.
Володя нахмурился — никакого понятия о дисциплине. С большим удовольствием он поручил бы это дело другому, но… но никто другой, кроме кочевника, с ним не справится. Отступление? Притворное? Что может быть хуже для всех этих благородных? Володя с помощью Танзани ещё заставил бы всех подчиниться, тем более он уже приобрёл кое-какой авторитет, но ни от кого другого такой приказ благородные не потерпят. Тутс же кочевник, они воюют ради добычи, и притворное бегство для него всего лишь военная хитрость, один из тех приёмов, которые они любят применять. Будучи наёмником и уже давно воюя в разных королевствах, он привык к взглядам местных благородных на боевые действия, хотя они и вызывали у него презрительную усмешку. Так что с заданием мог справиться только он.
Тутс получил почти половину армии в своё распоряжение и помощника-надзирателя из опытных офицеров, чтобы не наделал глупостей. Володя к нему Танзани приставил бы, но это было бы уже чересчур, а Лигур был нужен здесь. Кочевник налегке двинулся навстречу врагу.
— А это не очень рискованно так доверять кочевнику? — поинтересовался граф.
— Другим в таком задании я доверяю ещё меньше. Ведь не выдержат и пойдут в атаку. Разве я не прав?
— Прав, — вздохнул Танзани. — Только я всё равно не понимаю, что ты задумал и чем нам поможет твоё отступление…
— К которому ещё надо подготовиться. Ты разослал разведчиков?
— Да. Они предупредят о подходе наших.
— Отлично. — Володя достал свою карту и углубился в её изучение.
Перед отправкой Ллии Тутса он с небольшим отрядом проехал вдоль реки, изучая её берега. Что он выбирал, для всех осталось загадкой, но после одной из поездок вернулся крайне довольный и тут же отправил кочевника и часть войск вперёд, встретить врага.
Дальнейшие события складывались из донесений разведчиков, Ллии Тутса и Джерома. Вот армия Ллии подошла к авангарду герцогских войск и завязала бои, но с подходом основных сил отступила, несмотря на сопротивление некоторых офицеров. Володя отправил гонца с повторным приказом подчиняться Ллие Тутсу и обещанием кар тем, кто попытается ослушаться. Герцог Нарский старается организовать преследование, но его армия слишком малоподвижна и не успевает перекрыть Тутсу дорогу для отступления. Ещё одна быстрая схватка и отступление. Потом ещё. Герцог понимает, что так может продолжаться до бесконечности, и останавливает армию, дожидаясь подхода войск Игранда. Тот привёл около восьмисот человек — всё, что осталось. Невелик резерв, но с прибытием Игранда, называющего себя герцогом Торендским, деятельность войск герцога Нарского приобрела видимость законности. После совещания армия герцога снова начала наступление, стараясь вынудить Тутса принять бой, но тот умело избегал его, отступая к точке сбора… Наконец две армии соединились, и герцог, узнав об этом, приготовился к бою. Однако ночью Володя приказал отступать, а все возражения офицеров заткнул одним приказом, в котором пригрозил казнить каждого, кто ослушается. Началось отступление с арьергардными боями, конными схватками отдельных отрядов, ударами конницы по обозам. Дисциплина в армии ещё держалась, но солдаты начали роптать. Никто не понимал смысл этого отступления с армией противника за спиной, хотя каждый знал, что они могут легко как оторваться от врага, так и, развернувшись, дать бой, тем более армия герцога Нарского ненамного превосходила их числом. Наконец они подошли к мосту, и Володя отдал приказ на переправу.
Первым делом по мосту прошли инженерные части. Они сразу же принялись за обустройство намеченных позиций, дугой охватывающих место за рекой. Прокопали канал, заполнив овраги водой, рубили колья и вбивали их перед позициями, мастерили «ежи», заполняли мешки землёй, а где мешков не хватало — просто насыпали вал, копали ров. Танзани, наблюдая за работой инженерных батальонов, сообразил, что офицеры заранее получили приказы, настолько быстро и слаженно они принялись за работу, словно имели на руках все чертежи. Они и имели. Танзани заметил, как один из офицеров достал лист бумаги, сверился с какой-то схемой и отправил несколько солдат перекапывать дорогу. Граф нахмурился — раньше князь не скрывал от него своих планов.
Володю он отыскал около моста, где тот наблюдал за переправой боевых частей.
— Что ты задумал?