– Что ты! И упустить такую сладкую месть? Да ни за что!

Все-таки Гарден будет первым.

– Значит, заговор против Дара, – размышлять вслух оказалось легче. – И кто же зачинщик? Подождите, дайте угадать. Гарден-старший. А то и весь магический совет.

– Весь, – кивнул Кир. – Только папаша Шипа пошел на попятную. Отказался в последний момент.

– Ты с таким удовольствием об этом рассказываешь, – не выдержал я. – Зачем ты вообще заварил всю эту кашу?

– Вас слишком легко просчитать, – из голоса Гардена исчезла ирония. – Ленора, Дара. С тобой сложнее, но все же. А теперь представь то, о чем я говорил уже давно. Ты здесь. Ленор тоже. У тебя – академия. У Ленора – его чудовища. Бац – и вы арестованы. Что сделают ваши сторонники? Правильно. Пойдут в наступление. И к ним прибавятся заговорщики. Что сделает Дар в своем нынешнем состоянии? Перебьет пол-Арантии. И никогда себе этого не простит. Потому что заговорщики-то виноваты. А студенты? Все просто, Аль. Надо только уметь видеть то, что происходит на самом деле, а не то, что тебе хочется.

– Ну ты и сволочь, – я еле сдерживался, чтобы не врезать Гаденышу от всей души. – Зачем? Зачем ты это делаешь? Месть? За что? За то, что ты пытался убить Дарентела? Так кто кому должен мстить? И не надо мне тут рассказывать о своей неземной любви. Ты никого не любишь, кроме себя.

– Ошибаешься, – теперь Гарден говорил по-настоящему серьезно. Я читал это в его взгляде, который, казалось, прожигал во мне дыры. – Я могу любить. Но ненавидеть могу сильнее. Потому что меня не учили другому. Всем что-то было нужно. Отцу – чтобы не позорил семью, а стал послушным орудием для личной выгоды. Мартису – чтобы свел с ума Дара и сломал его магию. Дару – чтобы прикрываться мной, как щитом, от папочки и жреца. Единственные, кому ничего не было от меня нужно, – те дети, с которыми столкнула судьба. Но они справятся и без меня.

– Это эгоизм. Глупый, упрямый эгоизм.

– Возможно. Но ты не был на моем месте. Не тебе судить.

Гарден замолчал. Я тоже не знал, что сказать. Искренность – такая вещь, которой все желают, а получив, не знают, что с ней делать.

– Ответь мне на один вопрос. Только честно, – я все-таки решился. – За что ты мстишь Дару?

Повисла тишина. Я уже думал, Гарден не ответит, когда он заговорил:

– Потому что после всего, что произошло, он жив. А я умер. Я мертв, Дагеор. Ты разве не понимаешь?

Дверь скрипнула, я обернулся. В камеру вошли четверо стражников и человек в черном со свитком в руках. Это еще что за комедия? Человек развернул свиток и прочитал:

– Киримус дер Гарден, Эленций Азареус, Аланел эр Дагеор, вы признаны виновными в государственной измене и приговариваетесь к смертной казни через отравление. Приговор привести в исполнение немедленно. Подписано его величеством кроном Арантии Дарентелом сегодня.

Что? Я ослышался? Или лежу где-нибудь после боя без сознания, а воображение играет со мной злые шутки?

– Подождите! – воскликнул Ленор. – Это какая-то ошибка. Дайте мне поговорить с братом! Я все ему объясню.

– Привести в исполнение немедленно, – повторил судейский.

Так это правда? Ничего, выберемся. Надо только выбрать правильную иллюзию. А Гарден – менталист. На нас ограничители не надели. Справимся.