Матильде становится жаль себя. Так жаль, что она чувствует давно забытый жар в груди – и плачет, впервые за долгое время плачет навзрыд, и от этого ещё сильнее пугается.

Ах, нужно было ей выйти замуж за того пастуха… Гюнтера… или Готарда… или как там его звали? В любом случае выглядел тот парень как отпетый мерзавец, беспомощный к тому же. Впрочем, нет, лучше уж совсем без мужа, чем с таким… Геберхардом? Гумбертом? Но вот ведь как получилось – сказала она тогда «нет» этому… да неважно, как его… и оказалась здесь. Ну почему всё в жизни так по-дурацки устроено?

И тут, не щёлкнув замком и даже не приоткрывая дверь, в её комнате оказался странный маленький человечек.

Кожа у него красная, словно ошпаренная, усы чёрные, и шляпа тоже чёрная. Ходит как-то странно, сгорбившись, ножки тоненькие, тощие, а штаны на заду отвисают так, будто в них свёрнутый хвост запрятан. Смотрит он на Матильду своими тёмными, как ночь, глазами и говорит:

– Да, фрейлейн, вижу, попали вы в переделку. Но вам повезло, я-то как раз умею солому в золото превращать. Хотите сыграть со мной на золотую солому?

Он улыбается, показывая свои мелкие частые зубы, острые и блестящие, словно жемчужины.

– Ч-что?.. Как это сыграть? – спрашивает Матильда. – И кто вы вообще такой?

Спрашивает, хотя уже сама прекрасно понимает, кто перед нею.

Своей рукой – или, скорее, лапой с длинными красными когтями – человечек срывает с себя шляпу, и Матильда видит на его голове два небольших, но острых рога.

– Кто я? Дьявол, конечно, – небрежно говорит он и добавляет: – Впрочем, ты и так уже догадалась.

– И в какую игру ты предлагаешь мне сыграть? – невольно вздрогнув, спрашивает Матильда, тоже переходя с чёртом на «ты».

– Предлагаю тебе угадать моё имя, – отвечает дьявол. – Если угадаешь – буду тебе помогать.

– Играть с дьяволом одни только дураки садятся, – отвечает Матильда.

– Считаешь, что у тебя выбор есть? – усмехается дьявол. – Какой, позволь полюбопытствовать.

– Ангелам молиться, например.

– Ах ангелам… Но они, насколько мне известно, только хорошим девушкам помогают. Правильным. Ты хорошая? Правильная?

– Да, – не раздумывая, отвечает девушка.

– Это хорошо. Тогда скажи, почему здесь я, а не твои ангелы? Где же они?

На это у Матильды ответа нет.

– Ты не создана для рая, дитя моё, – вкрадчиво говорит дьявол. – Спросишь почему? Да потому, наверное, что ты никого не любишь кроме себя. А может, потому, что красоте поклоняешься, а не добру. Разные могут быть причины… Нет-нет, знаю, что ты сейчас хочешь сказать. Не надо. Не используй своего отца в качестве оправдания. У многих девушек отцы ещё хуже твоего, однако они, девушки эти, при всём при том что-то стараются сделать, не сидят, как ты, и не ждут, когда приедет принц на белом коне и спасёт их. Хотя, честно сказать, не понимаю, как ты выносишь жуткую вонь, которая идёт от грехов твоего папаши. И матери твоей, покойнице, просто удивляюсь. Хорошая, на первый взгляд, женщина была, но чтобы выйти за такого обормота… Обычно такие души потом в мои лапы попадают. Знаешь, перед тем, как сюда прийти, я проверил её душу. Так и есть, находится сейчас где-то на пятом круге ада и продолжает опускаться вниз. Хотя думает, что её место на небесах, бедняжка. Но нет, такие люди, как она, и на земле никогда хорошо не живут, и в рай после смерти тоже не попадают. Когда сопротивляешься боли, она лишь становится вдвое сильнее, таков закон. Не понимаешь, да? Ладно, тогда просто поверь, что твоя душа всё равно так или иначе попадёт ко мне, как это уже сделала душа твоей матери, как это вскоре сделает душа твоего отца. Так что давай всё-таки сыграем. Выиграешь – отсрочку получишь, поживёшь ещё здесь, на земле, будешь и дальше считать себя красивей всех и притворяться, будто тебя ангелы хранят. Ну а проиграешь… Да ничего при этом не потеряешь, по сути дела. Ну что, договорились? Вот и прекрасно. Говори, как меня зовут?