Жорик посчитал, что сказано было уже достаточно, и банка опять пошла по кругу. Прогулка закончилась внезапно, когда с неба резко хлынул дождь. Женщин и Андрея первыми запихнули в машину, а потом парни уже собрали и убрали оставшееся. Возвращаясь домой, вся веселая компания распевала песни во весь голос, даже водитель, хмурый парень по имени Юрчик. Их несколько раз останавливали полицейские, заставляли всех проходить тест на алкоголь, и сильно удивлялись, что взрослые люди могут распевать песни в трезвом виде.

Маму Андрей увидел сразу. Она металась по двору, заламывая руки. Жорик выскочил из машины и направился к ней. Обняв обеспокоенную женщину, он что-то ей долго объяснял, пока, наконец, она не бросила последний взгляд на машину и не вошла в подъезд. Коляску спустили на землю, и Жорик повез Андрея домой.

– Ты это, давай не хандри, понял? – напутствовал он друга. – До пятницы мы на работе, а в субботу к десяти утра будь готов. На дачу поедем. С ночевкой. И купи уже себе нормальный кепон, а то перед девками неудобно. Парень красивый и такой моветон.

Андрей только устало улыбался. Моветон, надо же. Кто бы мог подумать, что Жорик такие слова знает. Уже дома, лежа в кровати, Андрей вспомнил, что так и не поговорил с другом. Не спросил у него ничего, не узнал, как он живет теперь, чем занимается. И коляска эта… она ведь немало стоит.

Честно говоря, и Андрей, и мама боялись того, что ночью придется вызывать неотложку. Еще раз проходить через весь ужас реанимации никому не хотелось, хотя сам Андрей считал, что это достойная плата за проведенный вечер. Вечер….

Резко открыв глаза, Андрей несколько минут смотрел в потолок. Он так и не взял номер телефона Олеси. Хотя, к чему врать, вряд ли она захочет ему позвонить или ответить на его звонок. Переведя взгляд на окно, Андрей отметил про себя, что проспал он довольно долго. Сев, он повернулся, чтобы взять чашку с супом и наткнулся взглядом на новенький телефон с листком бумаги под ним. Дрожащей рукой, Андрей вытянул листок, на котором аккуратным почерком было выведено имя «Олеся» и номер телефона. Больше ничего.

От волнения он опустился на подушки и закрыл глаза. Горячая слеза все же сорвалась с ресниц. Он задавал в пустоту один и тот же вопрос: «Зачем мне столько жизни тогда, когда времени уже не осталось?!» Он еще никогда не был так мучительно счастлив и безумно несчастен одновременно. Набрав номер, он так и не смог нажать зеленую трубочку. Отложив телефон, Андрей заставил себя выпить суп, незнакомые таблетки, морс, достал блокнот и принялся писать. Слова из-под ручки текли… нет… летели свободно, как ветер.

Несколько дней он был погружен в работу, почти не обращая внимания на то, что происходит за окном, приходит ли соседка пожаловаться на мужа, не слышал, рассказывала ли что-нибудь мама или нет. Он был поглощен написанием того, что хотел сказать миру. Он боялся не успеть. Только в пятницу, ближе к вечеру, уронив на пол телефон, когда потянулся за морсом, он вспомнил, что так и не позвонил Олесе. Не раздумывая, склонившись с кровати, поднял телефон и набрал номер, который впечатался в память.

– Алло?! – услышал он нежный голос. Даже не закрывая глаз, он видел, как она сейчас улыбается, прислушиваясь к его дыханию. – Я боялась, что ты не позвонишь.

– Я не хотел.

– Почему?

– Тебе не понравилась моя кепка.

– Она и сейчас мне не нравится, но я все равно рада твоему звонку.

– Я начал писать.

– Если я спрошу, могу ли я остаться у тебя на ночь, это будет сильно неприлично?

– Абсолютно, – не удержался он от смеха, – но я буду очень рад.

– Я заканчиваю через три часа, постарайся не уснуть до моего прихода.

– Теперь я вообще никогда не усну.

– Я рада.

– Тому, что я не буду спать?