Хоэль дожевал остатки вафли и — к ужасу Катарины — быстро облизнул пальцы.

— Иди-ка своей дорогой, — бросил он цыганке. — Не доверяю я вашему племени, — а потом обернулся к жене: — Держите кошелек покрепче, кошечка, иначе обчистят — и не заметите.

— Какой недоверчивый, — усмехнулась цыганка, — у тебя и счастья нет, потому что ты никому не доверяешь. Дай грошик, Нана тебе всю-всю правду расскажет, — она подошла к Хоэлю почти вплотную, так что можно было без труда нырнуть взглядом в глубокий вырез пестрой кофты, из которого торчали груди — высокие, круглые, как апельсины, и такие же золотистые от загара и смуглоты. — Драконьи глаза смотрят вдаль зорко, очень зорко, — продолжала цыганка нараспев, полуопуская ресницы, — только того, что рядом — не замечают. Смотри не вдаль, смотри рядом, а то потеряешь свое счастье

— Благодарю, но в предсказаниях мы не нуждаемся, — перебила ее Катарина, доставая медяк и протягивая цыганке. — Оставьте нас в покое.

Цыганка обернулась к ней так стремительно, что золотистые груди упруго колыхнулись, и это взбесило Катарину еще сильнее.

— Возьмите деньги и оставьте нас, — повторила она твердо, но цыганка словно ее не услышала.

— Ты, донья, тоже прячешься, — насмешливо сказала она, небрежно забирая из руки Катарины монетку и засовывая ее за широкий пояс.

Катарина невольно схватилась за маску, проверяя — плотно ли сидит.

— Вы оба прячетесь. Только от смерти не спрячешься, — цыганка растянула губы в улыбке — медленной, торжествующей, — смерть везде найдет, в любом обличье. А тебя и искать не надо, нежный цветочек, — она по-прежнему смотрела на Катарину. — Смерть рядом. Прошлое вернулось, и хватит ли у тебя сил встретиться с ним?

— Не говоришь хорошего — не говори и плохого, — сказал Хоэль мрачно. — Уходим, донья. Мне надоело слушать пустую болтовню.

Но Катарина медленно, как во сне, вынула из кошелька серебряный динарий. Цыганка выхватила блестящий кругляш и сунула за щеку, игриво кося глазами.

— Зря испугался, красавчик, — поддела она Хоэля, — Нана ведь всего-то и сказала, что смерть рядом. Но рано или поздно, она придет за каждым из нас. Разве не так?

— Может и так, — буркнул он, собираясь уйти.

Но цыганка подалась к Катарине и сказала совсем тихо:

— Бойся того, кто обманул смерть! Он нанесет удар в спину!

Катарина вздрогнула, а в следующее мгновение Хоэль уже схватил цыганку за плечо, отстраняя от жены.

— Пошла вон, дамочка, — сказал он угрожающе. — Тебе уже заплатили, так что язык в руки — и хромай отсюда.

Цыганка весело оскалила на него белые зубы-миндалины и скрылась в толпе, мелькнув босыми пятками.

— Что она там вам наболтала? — участливо спросил Хоэль у Катарины. — Забудьте, они же все вруньи — цыганки эти. Кошелек на месте?

Но Катарина смотрела вслед гадалке и только коснулась ладонью кошелька, двигая рукой, как в странном оцепенении.