Вниз по лестнице они мчались, как на пожар. Они так спешили, что даже не остановились, чтобы извиниться перед Леей Вадь, которую едва не сбили с ног.

– Вы по лестницам ходить умеете? – накинулась она на них.

– Извините! – на бегу крикнули обе.

Девочки пробарабанили в дверь так, что та зашаталась и жалобно заскрипела, и, не дожидаясь приглашения войти, влетели в комнату Владислава и Артема.

– Влад, – сказала Ида, стараясь, чтобы её голос звучал как можно более спокойно, – дай мне, пожалуйста, на минуту шкатулку. Мне надо кое-что проверить.

Дрожащими от волнения пальцами она набрала на дисках необходимую дату – двенадцатое чанли две тысячи семьсот пятьдесят пятого года – а затем, затаив дыхание, повернула второй диск таким образом, чтобы в «окошке» показалась полная Луна. Тут же раздался щелчок – и шкатулка открылась. Влад и Артём ахнули и подскочили к девочке.

Внутри шкатулки не было ни воды, ни сырости. Там обнаружился небольшой свиток пергамента, перевязанный тонкой серебряной лентой. И пергамент, и лента прекрасно сохранились.

– Страшно его разворачивать, – тихим шёпотом, как будто их могли подслушивать, сказал Артём. – А вдруг рассыплется?

Ничего не ответив, Влад взял пергамент и очень аккуратно развязал стягивавшую его ленту. Он осторожно развернул хрупкий свиток, и все четверо с жадным нетерпением склонились над ним. Пергамент был покрыт странными незнакомыми им символами. Основной текст был написан мелкими убористыми рунами, а последняя строчка – огромными черными рунами.

– Это – староэльфийский, – уверенно сказала Ида. – Эти руны использовались до того, как двести двадцать лет назад была проведена языковая реформа, – пояснила она. – Тогда эльфийский был очень сильно упрощён: упрощено было начертание всех рун, а их количество было сокращено чуть ли не вдвое. Так что теперь, когда видишь текст на староэльфийском, возникает ощущение, что это – совершенно незнакомый язык.

– Ты можешь прочесть что здесь написано? – спросил Влад.

– Прямо сейчас – нет, – ответила девочка. – Мне придётся полазить по словарям, посмотреть различные справочники. Давайте договоримся так: я заберу пергамент домой и на каникулах попытаюсь расшифровать написанное. Как только что-нибудь станет известно, я пришлю вам письма.

На том и порешили.

На каникулах Владислав посвящал всё своё свободное время тренировкам с вьюром – благо озеро, на котором стоял дом Эдны, не замерзало даже в самые суровые зимы благодаря питающим его тёплым источникам. Как раз перед каникулами Аретт Нури, как поговаривали, один из лучших игроков в ларбош за всю историю Греаля, показал группе первокурсников – завсегдатаев спортивного зала несколько ловких и трудных приемов, помогающих быстро, резко и неожиданно менять направление движения на вьюре, но для того, чтобы их разучить, требовались упорство, терпение и время. Упорства и терпения у Владислава было хоть отбавляй, а вот времени на тренировки во время учёбы постоянно не хватало. Вечерами, устав от борьбы с непослушным вьюром, Влад почитывал книги из богатейшей библиотеки Эдны.

Наконец, в начале второй декады каникул перед ним сверкнула белая искра, и прямо к нему на голову упал перевязанный тесьмой пергамент. Это было самое короткое письмо из всех, которые когда-либо получал Владислав: «Встречаемся завтра в одиннадцать часов у фонтана на главной площади Йета. Ида».

На следующее утро Влад сказал Эдне, что он хочет немного прогуляться, и без пяти минут одиннадцать телепортировался в Йет. Артём и Алиса были уже на месте, а Ида запаздывала. Наконец она появилась в лёгком и элегантном чёрном пальто.

– Ну, что там? – вместо приветствия в один голос спросили у неё все трое.

Эльфийка открыла небольшую сумочку, вынула оттуда листок пергамента и молча протянула друзьям. Они прочли короткое послание: «Неблагосклонные боги не пожелали содействовать нам в нашей борьбе с Марготтом. Изменчивая фортуна отвернулась от нас. Марготт бежал. Я знаю: через двадцать или двести лет он вернётся и снова зальет Валию кровью. Я прошу, умоляю и заклинаю исполнить пророчество и уничтожить злодея. Чёрный перстень ждёт своего хозяина. Миита Ри. 5 пиноли 2758 года».

Ниже следовала короткая приписка: «Первый «ключ» скрывает Фрея».

– Эта приписка, – сказала Ида, – и есть то предложение, которое было написано огромными чёрными рунами.