Глава 5

«Тигров II» или «Королевских тигров», как их еще называли, было всего три — остальные машины оказались рангом пожиже, но и этого хватило выше головы.

Поначалу никто не понял, какую жуткую угрозу для нас они представляют. Да что там — никто даже не принял их в расчет из-за дальности расстояния. Я же в тот момент словно почувствовал себя голым посреди концертного зала, полного людей. Сколько нас разделяло? Километр или чуть больше. Ерунда! С такой дистанции «Королевский тигр» легко пробьет тридцатьчетверку — главное попасть в цель.

— Прячься, Евсюков, живо! Или нам конец! — заорал я, и мехводу внезапно передался мой страх.

Он бросил машину вправо и укрылся за одним из горевших танков. Сделал он это очень вовремя, немцы как раз начали вести прицельную стрельбу с дальнего расстояния — подъезжать ближе они не стали.

Раз, два, три!

Фрицы ударили залпом. Вокруг каждого из выходных отверстий стволов орудий «Тигров» расцвели огненные цветки.

Два снаряда прошли мимо — немцы еще не пристрелялись, но вот третий… третий достиг цели. Один из наших танков получил удар немыслимой мощи прямо в лобовую броню. Будь это выстрел из старой Т-3 или даже Т-4, ничего критичного не произошло бы, броня приняла бы на себя весь основной урон и отразила выстрел. Но пушка «Королевского тигра» была на порядок мощнее привычных немецких орудий.

Я не видел точно, кто из наших пал первой жертвой, снаряд прошел сквозь железо так же легко, как пальцем можно проткнуть лист бумаги. Танк загорелся.

— Ядрен матрен! — ошарашенный Евсюков чуть приоткрыл передний люк и во все глаза смотрел на происходящее. — Да что же тут происходит?

— Это смерть, — негромко ответил я, но, несмотря на рокочущий двигатель и прочий шум, царивший вокруг, мои слова услышали все.

— И как бороться со смертью? — невозмутимо уточнил Казаков, заряжая при этом очередной снаряд.

— Хитростью и умением, — пожал я плечами. — Исключительно так…

Между тем «Тигры» ударили вновь, и в этот раз подожгли еще две наших машины. Пристрелялись, получается. Остальные танки не нападали, оставаясь на дальней позиции, но и не стреляли — их орудия причинить нам вред не могли.

Я внимательно следил за танком комроты Васина. Узнать его машину было легко — над башней был прикреплен красный флаг, развевающийся на ветру. Рации были установлены лишь на командирские танки, у нас ее не было. Поэтому оставалось лишь смотреть, что делает Васин и повторять за ним.

Танк комроты начал пятиться назад, видно получив указания по рации от комбата, а следом за ним потянулись и другие. Значит, поступил приказ вернуться на прежние позиции. Лезть вперед на «Тигры» было бы глупо, кто знает, что там еще за резерв у немцев припасен. Вдруг все это лишь ловушка — пожертвовали малыми силами, чтобы заманить и уничтожить весь наш корпус. А с разведкой у нас было все так же хреново.

Тактическое отступление — это не проигрыш в битве, не поражение. Просто так требуется в данный момент времени. А почему требуется, не наше дело. Командованию виднее. И это вовсе не оправдание собственной беспомощности. Командованию, и вправду, виднее. В штаб стекаются донесения от всех соединений, со всех участков фронта. Пусть не всегда можно правильно и корректно оценить текущую обстановку, но ничего лучшего нет. До огромных экранов, где будет изображаться вся линия фронта онлайн с указанием каждой мелочи еще жить и жить. Пока так, по простому.

— Возвращаемся! — приказал я, и Евсюков развернул машину в обратном направлении.

«Тигры» больше не стреляли, ограничившись тем, что заявили о своем присутствии. Интересно, кто-то, кроме меня, сумел опознать эти машины? Вряд ли. Скорее всего, они остались нераскрытой загадкой.

Помнится, в юности я читал, что впервые «Королевские тигры» были использованы немцами лишь в 1944 году… значит, нам попались опытные образцы. Бросить новые машины в бой и глянуть, настолько ли они хороши, как обещали конструкторы — дело святое, и вряд ли немец в этом плане отличался от нас.