– Я провалю одно из испытаний и проиграю в лотерею, а потом уеду. Никто ничего не заподозрит, и к тому времени в документах обо мне будет лишь информация о том, что я Морган Холт, студентка, провалившая испытания. Никто никогда не узнает, что я была кем-то еще.

– Что ж, пока ты подтасовываешь данные, сделай так, чтобы я был лучшим по успеваемости в классе. Будет неплохо.

Морган подошла и села на диван, поджав ноги под себя. Ее движения были грациозными и легкими и до странности знакомыми. Джесс не раз видел, как она это делает. «Это роль. Она играет роль одного из нас, студентов». Однако сейчас все было по-другому. Джессу казалось, что она и впрямь расслабилась в его присутствии, как будто внезапно почувствовала себя в безопасности.

– Ты понимаешь, от чего отказываешься? – спросил он. – Я знаю, что ты этого не хотела, но работа скрывателя, должно быть, очень важна. Ты можешь стать незаменимой частью Библиотеки на всю свою жизнь, автоматически получить золотой браслет… Тебя будут почитать, как королеву.

– Ты и правда ничего об этом не знаешь? – Она подперла кулаком подбородок и положила локоть на ручку дивана, обтянутую потрепанной бархатной тканью. На другой стороне комнаты в камине потрескивал и поблескивал огонь, вокруг было тепло и мирно. Странно, учитывая тему, которую они обсуждали. – Я же тебе сказала, что скрывателей уводят силой. Отрывают их от семьи, как только находят. Заставляют находиться в Железной башне. А золотые браслеты, о которых ты говоришь? Для скрывателя они все равно что оковы на шее, которые никогда не снимут. Никакой свободы. Никакой возможности уйти. – Она смотрела на Джесса долгие несколько секунд. – Я лучше умру. И ты бы поступил так же. Я знаю тебя достаточно хорошо, Джесс.

– Полагаю, что знаешь, – согласился он. – Раз ты можешь использовать бланки, чтобы получить доступ к кодексу и изменить данные о себе, то ты можешь и прочесть эти данные, – сказал он. – А это означает, что ты знаешь и все то, что они знают о нас. Ты слишком умна, чтобы не подготовиться.

Морган внезапно пронзительно посмотрела на Джесса, словно рассердилась.

– И? – спросила она.

– Мне нужно знать, что там про меня написано.

– Не так уж много. Твоему отцу следует быть осторожнее, когда он пишет тебе послания. Я поняла, что он слал тебе какие-то зашифрованные сообщения. Я не знаю, что они означали, однако если я догадалась, что он отправляет тебе некие указания, то и кто-нибудь другой мог это сделать. Возможно, за вами даже наблюдают. – Она начала дергать ниточку, торчащую из дивана. – Я не смогла узнать больше. Это занимает много времени, как я и сказала, и меня больше волнуют мои данные, чем твои.

– Разве ты не собираешься спросить меня, о чем были те подозрительные сообщения?

Она покачала головой.

– Это не мое дело.

– Откуда тебе знать, что я не какой-нибудь поджигатель, который прибыл сюда, чтобы все подорвать?

– Ты поджигатель?

– Полагаю, лучше спросить тебя.

Внезапно они уставились друг на друга округлившимися глазами, и Джесс подумал, что все это… просто безумие. Шпион контрабандистов и скрывательница в бегах, и они спрашивают друг друга, не поджигатель ли каждый из них.

Настолько печально, что даже смешно.

Джесс поднялся на ноги и обшарил стену за бланками, где, как он знал, Портеро прятал недопитую бутылку вина. Затем он налил два стакана и протянул один из них Морган.

– За тайны, – сказал он, – и за то, чтобы их сохранить.