— Ладно, — проговорила Ванья. Она натянула одеяло Альве на плечи и тихо закрыла за собой дверь комнаты.
День все тянулся, и Альва лежала в постели, читая книги, которые взяла в библиотеке. Но сон все равно не шел из головы, и перед внутренним взором слишком часто возникала одна и та же картина: папа с пустыми руками, сливовое дерево, газончик и когти, растущие из ее собственных пальцев.
Альва отчетливо помнила папино лицо, но знала, что пройдет еще много времени, прежде чем она снова сможет его увидеть. Это лицо было добрым, но выглядело сейчас гораздо старше, чем пару лет назад. Под отцовскими глазами, обведенными темно-фиолетовыми кругами, появились мешки. Сами глаза были яркими, голубыми, почти как льдинки, а зрачки — маленькими и пытливыми.
Девочка встала из постели, чтобы принести с кухни телефон. Голова у нее закружилось, и она присела на кухонный стул, укутав колени поддернутой ночной рубашкой.
Когда она набирала папин номер, то слышала в ответ только гудки, и все, поэтому вернулась в постель. Потом она попыталась съесть сэндвичи, которые приготовила ей мама, но в горле саднило, как от наждачной бумаги, и никакого аппетита из-за температуры не было. Она опустила голову на подушку и уплыла обратно в сны.
Стемнело раньше, чем обычно, может быть, потому, что город укрыли дождевые тучи. Альва включила прикроватную лампу и снова стала читать, а в квартире вокруг нее тем временем становилось все темнее и темнее.
Когда на улице совершенно стемнело и стало слышно, как на оконный карниз мягко падают дождевые капли, хлопнула входная дверь. Зазвенел колокольчик, и Альва услышала, как кто-то снимает в прихожей обувь, вешает пальто и, приближаясь к ней, тяжело ступает по паркету.
Ванья наполовину приоткрыла дверь в комнату. Выждала несколько секунд, потом распахнула дверь до упора и вошла.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она и снова положила руку на Альвин лоб. Альва отшатнулась, и мамина рука упала ей на колено. Тревожно улыбнувшись, Ванья расстегнула верхнюю пуговку своей блузки с высоким воротником.
— Нормально тут сама справлялась? — спросила она.
Альва села, прислонившись к подушке.
— Не думала, пока была одна, о том, что случилось наверху? — продолжила мама.
— Нет, не думала.
— Рада это слышать, мне бы на твоем месте точно ничего другого в голову не шло. Хотя ты ведь знаешь, что дома ты в безопасности, да? Пока ты здесь, ничего плохого случиться не может.
Ванья казалась какой-то чужой, прямо-таки незнакомкой. Вот именно незнакомкой. Альва решила, что это лучшее слово, которое только можно подобрать, Ванья была словно незнакомка, которую Альва никогда не встречала прежде. Она никак не могла избавиться от навязчивого видения — зубастой пасти Ваньи из сна.
Ванья направилась было к двери, но передумала, вернулась и присела на кровать.
— Альва, — сказала она, поправляя простыни, — почему ты так на меня смотришь?
Девочка выпятила нижнюю губу и плотно закрыла рот. Потом сказала:
— Я хочу поговорить с папой.
Ванья вздохнула и провела рукой по шее. Она ужасно сильно прижимала пальцы к коже, и Альва подумала, что ей, наверное, больно.