Что тут ещё скажешь?
Повздыхав в соответствии с мыслями, я вытащил из кармана сигаре… тьфу ты! Опять. Ну сколько можно? Я-то уж думал, что эти заморочки кончились! В руках у меня оказался мой паспорт, материализовавшийся уже известным порядком, как раз когда его было не надо. А если такое в бою случится? Да и ведь было нечто похожее: с чего у меня давеча «хехлер» вместо «Калашникова» объявился?
Впрочем, кажется, накладки эти случались не так уж часто. Да и не очень страшными были, по сути. Всегда можно успеть поменять. В конце концов, вместо пистолета паспорт ещё никогда не выскакивал.
Я так и сделал. Засунул документ на место, достал на этот раз сигареты, выкурил перед сном одну и заснул. Ничего провидческого мне не снилось. Вообще не снилось ничего.
Сверхответственная атака на самый центр десятитысячного укреплённого лагеря против всех и всяческих опасений прошла как по маслу. Без сучка без задоринки. И без малейших осложнений. Да и откуда бы им было взяться? Когда всё население лагеря дружно блевало, рыдало и, если могло, разбегалось!
Моё десантное подразделение, не встретив ни малейшего сопротивления, в противогазных масках опустилось на вертолёте посередине всего этого разгула и сделало всё в пять минут.
Я даже из кабины не выходил, держа винты на малых оборотах. И едва десантники вернулись, затащив в салон два содрогающихся тела, взлетел. Вслед нам даже ни разу не выстрелили.
Когда в воздухе через раскрытые двери и окна лишняя гадость выветрилась, я слегка отвлёкся от управления, чтобы вынуть из мешка и отдать Кбелику комплект той же сбруи, что мне довелось снять с Забавы.
Везти Верховного мага неиммобилизованным — я ещё не настолько спятил с ума. И предоставленный им же несколько ранее образец как раз пригодился по такому случаю.
Конечно, это была более мощная модель. Как-никак для самого Капки, любимого и долгожданного. А ведь если вспомнить — я же именно к нему собирался, когда вся эта авантюра только начиналась!
Я лишь помотал головой. Надо же, чего только не вспомнится. А я ведь, кстати, только что, можно сказать, наголову разбил ни много ни мало целое войско!
Знать, силы-то мои и в самом деле так велики примерно, как я излагал Дареку с Анизом давеча у меня в палатке. Жалко, что я при этом ещё и не Посланник Великого-то Дома. А то бы не пришлось ничего такого применять. Построил бы всех в две шеренги, как полковник Скалозуб, — и всё! Но уж, как говорится, не до жиру — с тем бы, что есть, суметь справиться.
Я повернулся в салон, высмотрел Кбелика.
— Капитан! Сделаем сейчас остановку небольшую. Пусть окончательно эта дрянь выветрится и из нас, и из вертолёта. А больше всего из пленных. Сядем вон там, — я указал рукой, — перекурим. Смотрите за захваченными в оба это время — вдруг, очухавшись, попытаются чего-нибудь учудить. Поняли? — Я пошёл на посадку.
На самом деле я просто хотел подгадать прилёт в наш стан в утренние часы. Зачем будить всех посреди ночи? Пусть нормально выспятся. А там и устроим торжественную встречу.
Да и предпринять кое-какие меры безопасности надо было. В отношении пленённых. Хотя на Капку и был водружён пресловутый «колпак», я тем не менее испытывал какое-то смутное беспокойство. И возникла у меня одна идея…
А кроме того, следовало подумать, что теперь делать дальше. А у меня после того разговора ночью в палатке пока что нечего было предложить. Решение же теперь требовалось принимать едва ли не по прилёте.
Так что самое время сейчас было последовать совету народной мудрости — утро вечера мудренее.
И в общем, как это ни смешно звучит, к утру я придумал, чего такого можно было бы предпринять в качестве дальнейших шагов. Мысль была простая, но вполне могла и сработать. Причём мне бы следовало подумать об этом раньше. Загодя. Но по присущей мне дурной привычке надеяться на авось я до сих пор как-то не придавал этому никакого значения.
Может быть, теперь пора бы?