– Всё вышло удачно? – спросила я.

Юглус понял меня без уточнений и усмехнулся:

– Сегодня духи на нашей стороне. Всё так, как должно быть.

– Хорошо, – кивнула я и спросила, бросив взгляд на открытые ворота подворья: – Как там, ты знаешь?

– Всё стихает, – ответил телохранитель, – ягиры Елгана опускают оружие. Воины Налыка еще сопротивляются, но и они остановятся, когда услышат Эчиль.

– Хорошо, – повторила я.

После подняла лицо к небу и, закрыв глаза, прошептала:

Бог наш Верховный, Бог-вседержитель,

Жизни земной ты первый хранитель.

В вечные веки восславим тебя,

Отец всего сущего, Бог Бытия…

– Хорошие слова, дочка, – услышала я голос той, кого уже и не чаяла увидеть. Порывисто обернувшись, я посмотрела на Ашит, неслышно подошедшую к нам.

– Мама! – восклицание вышло надрывным, даже с ноткой истерики.

Похоже, сейчас, когда наступал долгожданный миг тишины, моя выдержка дала сбой. С появлением шаманки я ощутила нечто, что чувствует ребенок, когда приходит его мать, и дитя преисполняется уверенности, что теперь уже ничего дурного не может случиться. Бросившись к ней, я обвила шею названой матери руками, уткнулась носом ей в плечо и всхлипнула.

– В Куншале полно воды, нечего еще добавлять, – чуть сварливо произнесла Ашит. – Что саулы не потоптали, река зальет.

Однако было это ворчанье от неловкости, какую испытывала женщина каждый раз, когда я была искренна в своих чувствах. Рука шаманки легла мне на голову, поворошила волосы и скользнула по спине.

– Хватит, дочка, хватит. Теперь уж всё. Иди-ка лучше да оденься как каанша. На сангар пойдем. Затем Отец прислал меня, на то Его воля. Поспеши.

– Ты не лечить пришла? – стерев слезы, спросила я.

– Там и без меня знахарей хватает. Кому суждено, тот исцелится. Кого Белый Дух ждет, тот с ним встретится. А у меня иное дело. – После сурово сдвинула брови и закончила: – Будешь воду по двору разливать, одна уйду.

– Хорошо, мама, – кивнула я и поспешила в дом, мало задумываясь о том, зачем появилась шаманка.