Раз Создатель прислал, стало быть, дело важное. Без этого Ашит священные земли не покинула бы. И я ей нужна. А раз так, значит, нужно просто выполнить, что она велела, потом всё узнаю. И, замерев на мгновение, я усмехнулась. Кажется, я начала мыслить как все тагайни. А затем продолжила свой путь, который закончился в гардеробной.

Взяв наряд, о котором сказала шаманка, я поспешила в нашу с Танияром спальню, которая осталась нетронутой, как и кабинет. На меня смотрели, даже, кажется, что-то спросили, но я лишь рассеянно улыбнулась в ответ и закрыла за собой дверь. Времени было мало, и я просто сменила наряд для верховой езды на то самое платье, которое мне подарили сегодня утром на курзыме перед самым покушением…

– Боги, будто год назад это было, – потрясенно прошептала я.

Снова усмехнувшись, я подошла к зеркалу и, распустив косу, расчесала волосы. После надела венец, изготовленный для меня Урзалы совсем недавно. Я просто попросила сделать для меня обруч, чтобы он стал, подобно челыку, отличительным символом жены каана. Почтенный мастер вновь призвал свой художественный талант и принес мне не просто обруч. На лобной части его в центре был отлит герб Зеленых земель. А по вискам спускались тонкие серебряные нити с камнями, похожими на жемчуг, словно башит на кулузе ученика шамана. Только были они изящнее и не закрывали лица. Спускались от висков и почти до плеч. Восхитительный венец, признаться. Вот его я и надела. И, сменив сапожки на туфли, я поспешила к матери.

Она оглядела меня, покивала, а затем одобрительно хмыкнула:

– Хороша, – подвела шаманка итог осмотру. – Теперь идем. Самое время.

– Вещая… – попытался вмешаться Юглус, но Ашит отмахнулась:

– Моими устами Белый Дух говорит. Опасаешься за нее, иди с нами.

Впрочем, для сопровождения моему телохранителю ни приглашения, ни разрешения не требовалось. Он и без того обогнал нас с матерью и пошел вперед. Рырхам, естественно, приглашения тем более было не нужно. Они вышагивали рядом, а я отчаянно жалела, что шлейки еще не принесли и мои хищники предоставлены самим себе. О нет, я не переживала за наших врагов, я волновалась о детенышах. Если начнут на кого-то кидаться, им могут причинить вред, но и оставлять на подворье их было нельзя. Печальный опыт подобного опрометчивого поступка имелся.

– Не вздумайте на кого-то рычать и кидаться, – наставляла я их.

Рырхи посмотрели на меня, но поняли или нет, ответить не удосужились.

– Будут рядом, – произнесла мама. Это меня немного успокоило, однако не полностью. Коротко вздохнув, я положилась на уверенность шаманки, а главное, на Хайнудара.

Перед воротами было уже чисто. Если тут и лежали тела защитников, то их унесли по домам, а тела врагов я увидела за воротами. Пока их сложили в ряд, но позже все трупы погрузят на телеги и отвезут по родным таганам, а по поселениям будут развозить уже другие. Родня их похоронит. А мы будем хоронить своих. Так было заведено в Белом мире. Сначала ягиры скачут на саулах, полные задора и отваги, а обратно их хладные тела везут рохи, впряженные в телеги. И нет уже ни отваги, ни задора, ни самой жизни…

А потом мы увидели наших воинов, впрочем, были между ними и воины трех племен, они стояли за спинами коленопреклоненных врагов. Оружия в их руках уже не было, его забрали.

– Дорогу! – гаркнул Юглус, втискиваясь между нашими ягирами. – Вещая Ашит и ее дочь каанша Ашити идут! Дорогу!

А дальше всё было в лучших традициях тагайни. Ягиры, язгуйчи и даже воины из племен сноровисто и споро проложили нам коридор, встав по обе его стороны лицом к врагам, чтобы не пропустить возможное нападение. Я шла, поддерживая мать, с гордо вздернутым подбородком, но порой скашивала глаза в сторону, потому поймала несколько любопытных взглядов. Посмотреть на пришлую, о ком было столько разговоров, людям хотелось. И пусть они пришли из других таганов, но норов имели тот же, что и собратья из Зеленых земель.

А потом я перестала смотреть по сторонам, потому что впереди увидела своего мужа, а рядом с ним Эчиль. Чуть позади нее стоял Танчын, продолжая исполнять поручение, полученное от меня. Взгляд каана остановился на мне, и я увидела, как на его устах появилась едва приметная улыбка. Он шагнул нам навстречу. И пока Танияр шел, я осматривала его придирчивым взволнованным взглядом.

Одежда моего супруга была залита кровью, испачкана в грязи. Да и лицо его было таким же, но глаза сияли, и это сияние заворожило меня. Я едва сдерживалась, чтобы не броситься ему навстречу. Только ладонь матери, опиравшейся мне на руку, да выучка, въевшаяся в кровь, не позволяли сорваться и кинуться мужу на шею.

Приблизившись, Танияр поклонился шаманке. Она протянула руку, накрыла его лоб ладонью и произнесла:

– Белый Дух горд иметь такого сына. Он доволен тобой, каан.