– Я сойду с ума, – сообщила я рырхам, ласкавшимся ко мне. – Вот прямо сейчас возьму и сойду.

– У тебя светлая голова, ты выдержишь, – заверил меня Юглус.

– Посмотри, что там, – предложил Танчын.

Бросив на него мрачный взгляд, я ответила:

– Он опять отругает меня и прогонит. Я и без того уже несколько раз нарушила клятву.

– А ты осторожно, – заговорил Кэмсул.

– Он меня чувствует, я не могу оказаться рядом с ним незаметно, – вздохнула я и поежилась, вспомнив копыта Тэйле над своей головой, а после и внутренности, вылезавшие из страшной раны. – Не уверена, что я хочу снова всё это видеть.

Ягиры замолчали. И если Юглусу, кажется, было всё равно, то Танчын и Кэмсул обменялись взглядами. Они потоптались рядом, кто-то даже вздохнул, и я повторила:

– Он меня чувствует.

– А ты не стой рядом, – оживился Кэмсул. – Отойди подальше.

– Может, и не заметит, – кивнул Танчын. – А если заметит, скажи, что мы заставили.

– Скажи, что нож к горлу приставили, – широко улыбнулся его товарищ, и Юглус усмехнулся:

– И это станет последним, что про нас скажут. Каан с нас головы снимет.

– Отойти подальше? – толком не слушая их, задумчиво произнесла я. – Можно попытаться. И увижу больше.

Мои охранники замолчали и посмотрели на меня. Кивнув своим мыслям, я опять велела тревожить меня, когда будет что-то важное, и поспешила за крепостную стену… А когда вокруг опять разлилась жуткая мелодия смерти, я бросилась обратно к Иртэгену, стараясь не глядеть по сторонам и убраться подальше оттуда, где должен был находиться Танияр.

Мой бег был легок и стремителен. Он скорее походил на полет, потому что лишь разум говорил, что мои ноги должны шевелиться. Это он убеждал меня, что я бегу, но это было скольжение над землей, сквозь мешанину разгоряченных схваткой тел. А потом я оказалась стоящей на стене. Похоже, и вправду взлетев на нее.

Я ощущала запах гари и дыма, видела огонь, но он не обжигал меня. Я не задыхалась и не заходилась от надрывного кашля. Странные и невероятные ощущения, следом за которыми пришло короткое ликование – у меня получилось! Перстни соединяли нас, но некоторая свобода все-таки оставалась. Может, вздумай я уйти в священные земли – и не смогла бы это сделать, оказавшись слишком далеко от второго перстня, пробовать я не стала. Главное, цель была достигнута – я здесь, и Танияр, возможно, не заметит моего появления.

– Уф, – выдохнула я, успокаиваясь.

А затем наконец огляделась. Наверное, с десяток полураздетых безумцев Елгана, ворвавшись в открытые ворота, полезли в пламя пожара, доказывая свою отвагу и презрение к смерти. Впрочем, и защитники Иртэгена сейчас не уступали им ни в ярости, ни в отваге, ни в безумии. И это были даже не ягиры, а язгуйчи! Они кидались на врагов, забыв о страхе. Эти люди уже перешли ту грань, за которой замолкает разум и вперед ведут инстинкты. А потому быстрой схватки не вышло. Ягиры Елгана так и увязли на стене.

Но сражение шло и на улице. Нападающих было не так много, однако у них, в отличие от тех, кто полез на стену, был предводитель. Мне показалось, что я вижу в нем что-то знакомое. И, приглядевшись, я поняла, что это Каман – сын Налыка и брат Эчиль, в их чертах было много общего. За ним шли ягиры Белого камня и воины Елгана. Впрочем, далеко они не ушли. Бой закипел неподалеку от ворот.